Дядюшка одарил Митю безнадежным взглядом.
– Предпочитаешь прятаться… на чердаке бабушкиного особняка?
– Почему… на чердаке? – растеряно спросил Митя.
– Потому что стоит тебе высунуть нос хоть в одну светскую гостиную – и сцена, которой я был свидетелем только что, повторится. Не имея возможности добраться до твоего отца, ревнители государевой чести отыграются на тебе.
Митя медленно опустился обратно в кресло. Понимание приходило – четкое и безжалостное осознание того, что все его отчаянные метания по Петербургу с самого начала были обречены на провал.
– Впрочем, если уж ты так страстно хочешь остаться… – в голосе князя зазвучали опасные нотки, но Митя все же вскинул голову в отчаянной надежде… и встретился с насмешливым взглядом князя. – Ты знаешь, что надо делать, чтобы стать выше их всех. Чтоб даже великие князья лишь скрипели зубами от злости, но сказать ничего не осмеливались. Столь любимый тобой свет и двор – все станет тебе доступно. Хочешь? Поедем, сделаем все прямо сейчас – есть вполне подходящий… предмет. На Петроградской стороне выловили.
– Я знаю. – мрачно буркнул Митя. – Видел. А… там всего один мертвяк был?
– Поверь мне, одного вполне достаточно. – насмешливо приподнял брови дядя.
– На пятерых полицейских, одного мертвяка тоже оказалось достаточно. Кажется, один из них ранен.
– Малокровные… – зло ругнулся дядя. – А может, и вовсе бескровные, сейчас их в полиции все больше. А кровных Моранычей, готовых исполнить свой долг, все меньше. Говорят, не comme il faut Кровной Знати превращаться в жандармское рыло.
Митя кивнул – конечно же не comme il faut! Какой даже не Кровный, а просто дворянин, согласится…
– Ну или прикрывают цветистыми словесами свое малокровие. – презрительно закончил дядя. И почти шепотом добавил. – Сила Крови истощается.
– Да, все говорят. – согласился Митя.
– Кто говорит? Где? – стремительно обернулся дядя и глаза его так блеснули, что стало понятно – болтунам не позавидуешь. – Здесь, в Яхт-клубе?
«Донести на Николаева? – подумал Митя. – Фу! Мелко.»
– Каждый извозчик говорит. Во всяком случае, тот, что меня вез.
А что – правда ведь.
Дядя стиснул пальцы в кулак:
– И после такого ты по-прежнему отказываешься? Поехали, Митя… Да и для второго… скажем так, шага… найдем кого подходящего. В тюрьме хотя бы… Мне не откажут. – теперь тон князя Белозерского стал откровенно искушающим.
– Нет! – хрипло выдохнул Митя и по-простецки, ладонью, отер текущий по лбу ледяной пот. Его оказалось так много, словно он водой из графина в лицо плеснул. – Нет, я… не хочу…
– Твоя судьба, мой мальчик… – мягко начал дядя.
– Моя судьба! –