– То есть, вы полагаете, что следствие способно уничтожить… – пламенно начала было Кучмина, но, наткнувшись на невозмутимый взгляд Олега, опять осеклась. – Что у вас за словечко такое дурацкое?.. – пробормотала она, отведя глаза. – «Сюминут» какой-то…
– И еще по поводу свидетелей поджога, – заговорил снова Трегрей. – Вы напрасно полагаете, Елизавета Егоровна, что свидетелей не сыскать. Семья Асияловых, конечно, пользуется большим авторитетом в районном центре и прилежащих к нему населенных пунктах… Но вы же не думаете, что это помешает установлению истины?
И опять Кучмина не сразу сообразила, что ответить.
– Вы позволите? – осведомился Олег, оглянувшись на дверь кабинета.
– А?
– Позволите пригласить свидетеля?
– Какого еще?.. Ну… пожалуйста, пригласите…
– Федор Иванович! – повысив голос, позвал Трегрей.
Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась похожая на картофелину бугристая голова, коротко и скверно остриженная. Кучмина откашлялась.
– Проходите, кто там… – резковато пригласила она.
Обладатель картофелеподобной головы – мужичок лет пятидесяти в ветхом пуховике с нашитыми на груди китайскими иероглифами, – не решившись открыть дверь полностью, протиснулся бочком и, уминая в руках кепку, торопливо бормотнул:
– Так я это… все видел, значит…
– Что – все? – с уже откровенной враждебностью резко уточнила следователь. Лицо ее как-то осунулось, в глазах появился хищный крысиный блеск. – Что – все?!
– Ну… все. Как приехали, как батю евонного, Женькиного, то есть, утюжили… Как потом гараж подзорвали…
– Вы понимаете, что за дачу ложных показаний предусмотрена уголовная ответственность?
Федор Иванович испуганно посмотрел на Олега.
– Опасаться нечего, – с совершенным, каким-то даже скучноватым спокойствием сказал Олег.
– Понимаю… – судорожно крутанув кепку, выдохнул Федор Иванович, глядя на Трегрея, а не на следователя.
– Идите! – отрывисто бросила Кучмина. – Вас вызовут, когда понадобитесь.
Мужичок еще не успел покинуть кабинет, когда следователь все-таки не сдержалась.
– Не лез бы ты не в свое дело… – почти не разжимая губ, процедила она.
Федор Иванович услышал это. Он завяз в дверном проеме, втянул голову в плечи и снова устремил на Трегрея беспомощный взгляд.
– Я ведь говорил уже, – сказал ему Олег. – Мы берем вас под свою защиту. Бессомненно, вам нечего опасаться. Подождите меня в коридоре с Никитой, хорошо?
– Берете под свою защиту, значит? – явно через силу усмехнулась следователь, когда мужичок вышел. – Вы и ваши соратники?
– Я и мои соратники.
– Те,