On n'est jamais si heureux ni si malheureux qu'on s'imagine[2]
Глава 1
Окрестности Олларии
«Le Valet des Épées»[3]
1
Осень 397 года круга Скал[4] выдалась хмурой и слякотной. Серое небо, словно бы укутанное грязным войлоком, нависало над раскисшими дорогами. На проселках лошади вязли чуть ли не по стремена, но и столичный тракт был не многим лучше. В такую погоду путешествуют либо по необходимости, либо по большой охоте, которая, как известно, пуще неволи. Злые, заляпанные грязью путники, измотанные кони и мулы, чавкающая, вязкая грязь, мокрые деревья у обочин, воронье в низком небе – все это напрочь лишало окрестности Олларии неоднократно воспетой трубадурами прелести. Непоседы, покинувшие дом по собственной прихоти, и те глядели по сторонам безо всякой радости, чего уж говорить о тех, кого впереди не ждало ничего хорошего. Летом яркое солнце и сочная зелень скрасят любую неприятность, осенью, особенно столь унылой, даже воображаемые напасти кажутся безнадежными и неотвратимыми. Неудивительно, что шестнадцатилетний Ричард Окделл смотрел на мир отнюдь не радостными глазами.
Юноша никогда не бывал в Олларии, но всей душой ненавидел и сам город, и тех, кто вынудил его пуститься в путь. Единственный сын убитого пять лет назад герцога Эгмонта до последнего надеялся, что матушка послушает родичей и оставит его в Надоре. Увы, вдовствующая герцогиня была неумолима. Король требовал, чтоб Ричард Окделл вместе с другими молодыми дворянами прошел школу оруженосцев, значит, так тому и быть. Родич и опекун Дика граф Эйвон Ларакский пытался отстоять внучатого племянника – не вышло, герцогиня Мирабелла обладала железной волей. Эйвон сдался, хотя по закону решал он и только он.
Матушка долго объясняла сыну и наследнику его долг и его обязанности, Ричард не слушал. Судьба наградила наследника Окделлов довольно-таки сомнительным подарком – смелый и порывистый, Дик умудрялся переживать все радости и неудачи заранее, причем грядущие беды в его глазах выглядели ужаснее, чем на самом деле. Вот и полгода учебы в знаменитом на все Золотые земли[5] поместье Лаик, чаще называемом Жеребячьим загоном, казались юному герцогу страшнее чумы и войны. Впрочем, на сей раз воображение и рассудок друг другу не противоречили. Жить среди врагов, подвергаться оскорблениям, не имея права ответить ударом на удар, – что для дворянина может быть горше?!
Дикон не сомневался – захватчики и предатели сделают все, чтобы превратить жизнь сына Эгмонта Окделла в ад. Мать, Эйвон, отец Маттео твердят о терпении, что «является кольчугой сильного», но Дик не слишком надеялся на эту добродетель – с терпением у мужчин в их роду всегда было худо. Молодой человек с тоской глядел на выраставшие из серой мути башни Олларии, где ему предстояло провести самое малое полгода. Разбитая дорога поворачивала