Звонок. На этот раз они не испугались. «Братец!» – орет в трубку некто. Конечно, Кауфман не определит по голосу, кто это из его друзей, министров, друзей-министров или же…
– Братец! Четыре часа ждал, пока с тобой соединят. Ты был сегодня великолепен. Супруга моя, кстати, она рядом и тебе кланяется, говорит, что «божественен и прекрасен». Ты же ее знаешь, она у меня никогда не ошибается. И эта твоя фишка, ну с подниманием тетки с пола. Сильный ход. Ха-ха. И так это у тебя интеллигентно получилось. А что! Пусть и интеллигентишки видят, что ты их человек и превзошел их по культур-мультур, ха-ха! Пускай учатся, дятлы. Ой! Мне тут лакей говорит, что пришли от тебя? Сюрприз такой. Да?
16.
Ночь получилась бессонной, как они, собственно, и предполагали. В самом деле «забаррикадировались» в кабинете, включили аппаратуру слежения и попытались расслабиться (снотворное принимать нельзя). Но тут Эвви вдруг сообразила, что Гарри должен отдать приказ министру обороны (как они могли упустить!) привести войска в боевую готовность, вывести на улицу самые надежные части, чтобы, если что! подавить сопротивление полиции и госаппарата на местах, а телестудии пусть заблокируют сразу. Чтобы ни одна чиновная крыса не смогла прервать завтрашнюю трансляцию. Только сначала надо сменить министра обороны, сообразила Эвви. (Как они раньше не догадались?! Подготовились, называется!) Поставим честного (более-менее честного) генерала и армия, что была унижена в последние годы, воспрянет. Коннор тут же, по своей картотеке принялся искать более-менее честного генерала.
– Кстати, Эвви, откуда в тебе это? – поражается Элла. – Ты же родилась и выросла на сверхгуманной, сочащейся собственным гуманизмом планете Земля, где, наверно, уже лет триста нет, не то что армии, но и даже полиции.
Только все они уже настолько устали, в том числе, и от собственного остроумия, что поначалу так бодрило. И Элла сама поняла, скомкала фразу. Закончила скороговоркой:
– В общем, тебе надо было родиться в веке так где-то двадцатом, максимум, в двадцать первом.
– А кто будет подавлять сопротивление армии, если ее «наиболее надежные части» окажутся не настолько надежными? – внезапная мысль Кауфмана.
– Интере-е-сный вопрос! – Элла, сама того не желая, вернулась к «жизнерадостному тону» и «остротам» сегодняшнего утра.
– Я так понимаю, что этого не было в ваших бессчетных компьютерных вариантах? – спросила Эвви.
Всё, сейчас уже будет двенадцать. В Большом зале все, кто был здесь вчера. За исключением «народа» (не до пустяков) и за вычетом тех, кого Глотик посадил в подземелье. Оппозиционеры маленькой группкой. Их и в самом деле так мало? Или не все пришли? Не всех нашли и привели, точнее. Охрана держит их в полукруге. Охране не ясен нынешний статус «предателей» – гости они или доставленные. Понимает только – статус может легко поменяться. Сами оппозиционеры (Гарри Кауфман и остальные знают в лицо только Тези): кто-то растерян, подавлен, не может заставить себя выйти из прострации – годами готовили себя к такому финалу и вот, оказались не готовы. Кому-то,