В освещенном помещении просыпались женщины, девушки. Были совсем молоденькие и ровесницы Нины. Проститутки зевали, потягивались, что-то бормотали под нос.
– Мой тебе совет, – заговорила одна из женщин, – иди на койку подальше от параши.
Нина подняла на нее глаза. При свете было видно, что девушка молодая и очень красивая. Стройная блондинка с пухлыми губами.
– А это какая? – спросила Нина.
– Да хоть вон у тумбочки, – ответила ей другая, как разглядела Нина, совсем молоденькая девушка с тонкими изящными руками и пышными черными волосами. В ее лице было что-то восточное.
– Спасибо, – проронила Нина и пошла к койке возле низенькой белой тумбочки.
Несчастная села на кровать. Матрас прогнулся под ее тяжестью вниз, старая панцирная сетка держала плохо. Но это Нину не напугало: дома она спала на такой же койке, только Семочке купила хороший новенький диван, который он тогда вынес.
Нина кинула взгляд на тумбочку: грязный гребень, треснувшее зеркальце, губная помада и флакон импортных духов. Эти пожитки принадлежали соседке. Нина посмотрела на нее: круглолицая голубоглазая девушка, слегка помятая, потому что все спали. В бараке так было принято: днем спать, ночью бодрствовать. Ведь чаще всего рабочие часы приходились на темное время суток. Если проституток требовали на день, сутенеры заранее предупреждали.
– Привет, – поздоровалась соседка. – меня Людой звать.
Она протянула Нине свою пухлую руку с красным маникюром. Наращенные ногти удивили Нину, ведь прежде ей не доводилось таких видеть: в деревне ни одна баба, будучи хозяйкой в своем скотном дворе, не додумалась бы такие наклеить.
– Нина, – грустно ответила несчастная и пожала руку Людмиле.
– Бабы, – послышалось с другого конца помещения, – тушите свет! Поспать бы еще часок!
– Да какой там! – возразила другая, кажется, та самая Виола. – Скоро уже собираться!
Среди проституток началась какая-то возня, шелест, бубнеж.
– Чего, девки, кому сегодня на заказ? Только Вилке?
– Да! Сегодня кайфуем!
– Почаще