– Отлично! Только зачем лишать сиротских пособий? Почему господина Корна заставили меня выгнать? А старшая академия? Взносы выросли, чтоб, такие как я, не учились, – выпалил в ответ Орвин.
– Прости, дружок. Не я принимаю законы. Иногда, кажется, что Совет допускает ошибки… Но об этом лучше не стоит. Мы зря тратим время на разговоры. Тебе надо срочно уйти!
Орвин хотел сказать что-то о справедливости и желании остаться в Всеграде несмотря ни на что. Но серые стены тюрьмы были неплохим аргументом, а огромный топор служил дополнением к ним.
Храбрость не должна переходить в безрассудство. Смерть нищего сироты ничего не изменит. Лучше жить назло королю, Совету и всем кто штампует законы. Раз так, Борро прав – нельзя терять ни минуты.
– Хорошо, я уйду. Но мне бы немного хлеба, – подумав, заявил Терн. – Твои добрые братья украли последнее. Без еды далеко не уйдешь.
– Они не мои, Орвин Терн, – фыркнул Борро. – Вот, держи. Это все, что могу.
Здоровяк полез в карман своей формы и достал несколько серебряных монет. Орвин тут же смутился. Но благородство проявлять сейчас глупо. Потому парень взял эти деньги, затем направился прочь.
– Я провожу, – сказал Борро. – Прости, что не могу помочь больше. После реформ семья обеднела. Я один имею нормальное жалование.
– Жалование, довольствие… А может, к черту эти реформы? – Орвин прошел в узкую дверь и пнул кусок камня, что лежал на дороге.
– Не знаю, дружище. Столица стала чистой и безопасной. Но многим приходится туго. Это цена развития.
– Почему бы не развиваться нормально? Без всяких там цен?
– Был бы я знатным научником, мог бы тебе рассказать. Но я простой воин. Обычный командир отряда не более. Мое дело малое: выполнять приказы полковника.
Они шли по улочке, зажатой между огромными стенами. Спустя пару минут, вдалеке показался просвет. Это был перекресток двух улиц, где ходит много народа.
Борро не хотел, чтоб их видели вместе. Он оглянулся вокруг, остановился, решив дать последнее наставление.
– Помни, Терн Орвин, – тихо пробасил он. – У тебя больше нет головы. Я лично тебя казнил, так будет записано в ведомости. Твое тело сожгли в печи с безымянными агребами. И тебя просто не существует. Это последний шанс, парень. Уходи из города дальше… Отправляйся в деревню Травнию, там спокойно. Мои знакомые ушли в те места.
– Отлично. Я теперь не только сирота, но ещё безголовый, – криво улыбнулся парнишка, почесывая разбитое лицо. – До Травнии идти почти день… Ладно, это не самое страшное. Главное, чтоб там не было твоих стражников.
– Они не мои! – сверкнул глазами Бард Борро. – Вот, эликсир, подлечись.
Мужчина