Бэт окинула взглядом всю Землю, её новый масштаб позволял это сделать с лёгкостью, и позвала. И увидела ответ, возникший огоньками световых вспышек, охвативший всю планету. Один из огоньков горел особенно ярко, Бэт направила внимание на него, и контакт произошёл.
Охотник
Прозвенел будильник. Сергей открыл глаза, просыпаться не хотелось. Он всегда вставал утром с неохотой, особенно зимой, когда звонок будильника выдёргивал его в темноту и холод царившего за окном неуютного мира. Всё же он собрал волю в кулак, практически рывком сел в кровати. Вне одеяла было зябко, хотелось вернуться в его тепло, нырнуть обратно лицом в подушку, ещё хранившую след памяти необычного сна, из которого Сергея так резко извлекли. Сон не то чтобы был совсем необычным, он был из категории приятных, освежающих снов, которые скрашивали его жизнь, были окнами куда-то, куда он больше всего хотел попасть. Это он знал точно. Но что там, и почему его так туда тянет, он представлял себе довольно смутно. Так и сейчас, стараясь не спугнуть зыбкое чувство прикосновения к реальности сна, он нащупал краешек воспоминания – неуловимый образ, и осторожно потянул. Образ задрожал, но вместо того, чтобы оформиться, соскользнул в пустоту и исчез. Нить, идущая из сна, порвалась, и в комнате стало ещё холоднее. Сергей снова ощутил беспросветность реальности, в которую просыпался каждое утро.
Ёжась, не столько от холода, сколько от отвращения, он вышел из спальни на кухню, включил свет, поставил чайник. Пока чайник закипал, Сергей пошёл почистить зубы. Глядя на своё отражение в маленьком, с тёмными пятнами облупившейся амальгамы, зеркале, он подумал, насколько имя, данное человеку при рождении, определяет его мировосприятие. В его случае это было даже не имя, а прозвище. Ещё с детского сада мальчишки называли его Серый. Ему это нравилось, гораздо больше, чем всякие слюнявые Серёжики и Серюни, которые доставались ему от мамы и бабушек. В Сером чувствовалась серьёзность, некая взрослость, заставляющая сверстников относиться к нему с большим уважением. Постепенно к этому прозвищу добавлялись новые значения. Подростком, он чувствовал себя Серым Волчонком, огрызающимся и опасным для всяких мелких грызунов – очкариков. Позднее он стал охотиться. Сначала на тёлочек – ничего личного, просто охота. Потом и на всё, что его привлекало. В охоте был азарт, сам процесс радовал Сергея даже больше, чем желаемый предмет. Подросший Серый Волк внутри подсказал, что эффективней охотиться стаей – и Сергей сколотил вокруг себя стайку ребят из своего двора и соседнего, где стал вожаком. Но со временем понял, что он, скорее, волк-одиночка. Другие люди для него представляли интерес, как трофеи или средства, полезные в охоте. Так что близких друзей и долговременных отношений у него не было. Не было у него и особых увлечений, не считая, разве что, коллекционирования марок. Тематика его коллекции была до странности разнонаправленной – Сергея интересовало всё,