И зачем только Люциана сунулась в склеп? Они ее заманили? Голоса!
Блейз помнила, как увидела этот плакат в форме неоновой вывески на шоссе. Тогда она еще не была знакома с Люцианой, но реклама ее чем-то впечатлила.
Современная девушка в историческом королевском костюме выглядела эротично и таинственно. Модель влекла, как призрак, и одновременно казалась абсолютно недосягаемой. Блейз испытала к ней то же, что фанаты к звезде: хочется быть ею, но это неосуществимо. Знать бы тогда, что с этой самой недоступной моделью они сплетутся в постели в страстных объятиях, причем по инициативе самой модели. Кто бы подумал, что с виду холодная Люциана окажется влюбчивой и доступной, как левретка. Наверное, все популярные звезды таковы – ледяные девы только на плакатах и практически течные сучки, когда рядом оказался кто-то, кого они сами сочти за божество с Олимпа.
Впервые Блейз была шокирована, когда Люциана начала к ней подкатываться. Чего ждать от дочери заклятого врача? Шпионажа? Ловушки? Уж точно не страсти и любви. К тому же, как одна девушка может влюбиться в другую? Это абсурдно! Но Люциана начала убеждать ее, что это единственная правильная любовь, какая есть. И убедила! На какое-то время. Сейчас, когда не стало самой Люцианы, вся ситуация казалась глупой и пошлой.
Но совпадение с образом из рекламы оказалось роковым. Однажды снявшись в образе Марии-Антуанетты, Люциана и погибла, почти как она. Казалось, что мраморные обитатели склепа до сих пор играют ее оторванной от раздавленного тела головой и смеются.
Блейз прикрывала веки и часто видела в мозгу эту картину: семь ангельских статуй, одна из которых сама теперь безголовая, перекидывают друг дружке мячик – и этот мячик голова Люцианы.
В жизни Люциана не была так неотразима, как в рекламных роликах. Белокурые локоны оказались крашеными, а не натуральными. А едва она смывала макияж, как лицо выглядело слишком бледным. Она действительно становилась похожа на призрак. А однажды она призналась, что призраки зовут ее саму. Из склепа!
Ни успокоительные таблетки, ни психологи ей не помогли. К тому же в итоге от физической расправы не спасало ни то, ни другое. Призраков можно игнорировать лишь до тех пор, пока они не обрели плоть и кровь, или в данном случае не облекли себя в мрамор. Против мрамора вообще бороться нельзя. К бездушной статуе еще можно поднести кувалду, но не к живой.
Когда-то Блейз не хотела верить, что легенда о живых статуях, это всего лишь очередная религиозная ложь. Теперь, когда статуи оказались живыми, она сказала:
– Лучше б вы не оживали вообще!
Всё произошло не вовремя и не к месту. Стоит попросить высшие силы о помощи, и их не дозваться, а едва жизнь наладилась, они вдруг возникают тут как тут, словно джинн из бутылки. Но их присутствие уже обременительно.
Даже слишком