Агата. К. В. Вубрашевич

шкафа госпожи Лилу. Она была настолько пыльной, что непонятно было, где начинается слой пыли и заканчивается обложка, и ужасно тяжёлой. Агата тогда упала со стула и распорола себе колено углом «Энциклопедии». Я приоткрыл глаз, чтобы удостовериться, что из-под оборки платья всё ещё белеет шрам. Он там, конечно был. Он там был и сейчас, когда она лежала в гробу, вся такая недовольная и в сетчатых колготках. Только видно его не было. Но я твёрдо знал, что он был на месте, и это знание успокаивало.

      –– Представь, жить всего день, а потом – просто уйти. Это же всё так упрощает, и не нужно бояться, что ты ничего не добьёшься, или что из твоих детей не вырастет ничего путного. Ты же просто будешь знать, что никогда и никто ничего не добьётся, и не вырастет, и все эти другие люди, то есть, конечно, мошки, ты знаешь, что уже завтра утром их не будет ни одной. Они, наверное, никогда не злятся друг на друга, не завидуют, ничего такого.

      Агата замолчала и я понял, что она ждёт моей реакции. Она была не из тех, кто говорит просто так, в пустоту. Ей всегда было важно знать, что я слушаю. Поэтому я сказал: