Саймон №1 уставился на него и задумчиво почесал щетину.
– Нет, – ответил он. – Я собрал консилиум, потому что сомневаюсь. Предлагаю вам взглянуть на анамнез.
С этими словами он запустил руку под халат и извлёк из заднего кармана джинсов измятую выцветшую бумажку. Послюнявив пальцы, он её развернул, прокашлялся и начал громко декламировать написанное фиолетовыми чернилами.
– Саймон Дорф, тридцати двух… Ох мать, тридцати трёх, с днём рождения, лет отроду… – он посмеялся своей витиеватой фразе. – Шёл по пустыне на протяжение четырёх часов. Сначала у него возникла усталость, затем появились головные боли и головокружение, боли в ногах, спине и даже рвота. Это были лишь первые симптомчики. Затем появились шум в ушах, отдышка, участилось сердцебиение и потемнело в глазах.
– Цианоз14 лица, судороги мышц, неровное дыхание, – Саймон №3 тыкал пальцем в пациента, подмечая свои наблюдения. – У него солнечный удар!
– В смысле, блин, «тепловой»? – спросил Саймон №2.
– В смысле «без разницы», – ответил Саймон №1. – Я тоже так подумал изначально, но ведь всё это говорит уже о глубоком уровне поражения ЦНС15, и здесь должны появиться бред с галлюцинациями. А раз уж он без сознания, как мы узнаем, есть ли они?
– Так мы с вами сейчас этим и занимаемся, – Саймон №3 встал с корточек и отряхнул брюки.
– Чем? – в голос спросили оба Саймона.
– Бредим, господа! – Саймон №3 взял в руки автомобильную аптечку. – Не хочу вас расстраивать, коллеги, но мне кажется, что мы все с вами – бредовая галлюцинация.
С этими словами он принялся раздевать пациента, вскоре избавив его от всей одежды. Втроём Саймоны без особых усилий разрыли руками углубление в рыхлом песке и уложили в него бессознательного Дорфа. Саймоны №1 и №2 начали растирать ромом его руки и ноги.
– Гонево, – бросил Саймон №2. – Кто же ему тогда помогает по-твоему, умник?
– Он сам, – Саймон №3 положил под голову пациенту ботинки, смочил одежду зловонным содержимым расширительного бачка и укрыл тело.
Саймон №1 извлёк из аптечки ватный тампон, пластырь и нашатырный спирт. Пропитав вату спиртом, он закрепил её пластырем на верхней губе Саймона. После этого Саймон №3 извлёк упаковку сухого льда и шмякнул ею о пластиковый корпус аптечки. Лёд раскололся и мгновенно превратился в ледяную воду. Пакет с ней разместился у Саймона на лбу, а раскрытая аптечка вместе с сумкой для инструментов улеглись на края вырытой в песке ямы и отбросили тень на его голову.
Дорф пришёл себя вечером, когда солнце уже утратило силу и клонилось к закату. Было холодно ни то от резко упавшей температуры воздуха, ни то от развившейся на фоне случившегося солнечного удара лихорадки.
Он поднялся из ямы, чувствуя себя мертвецом. Всё тело ломила боль, и определить её причину оказалось невозможно – то ли это от длительных физических нагрузок, то ли от пережитого теплового удара, то ли от долгого лежания в песке, а может, от всего