Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой. Бенгт Янгфельдт

за которую Раулю было “лень взяться”, – это математика и физика, два предмета, дававшиеся ему, как и следовало ожидать, с трудом. Во втором семестре он посчитал, что хорошего понемногу, и решил на следующий год перевестись обратно с теории строительства на архитектуру. В письме матери, беспокоившейся по поводу его “усидчивости и плохих результатов по математике”, он объяснял, что “лучше стать хорошим архитектором, чем плохим инженером, не говоря обо всех прочих соображениях”. То, что он решил не перенапрягаться из-за физики и математики, не значит, что он живет по “закону наименьшего сопротивления”. Скорее, он намерен “целенаправленно посвящать все больше и больше времени вещам, соответствующим моей натуре”.

      Как и раньше, посредственные оценки Рауля – результат не отсутствия таланта, а лени, о которой свидетельствовал один из его товарищей по учебе: “Рауль учился мало, но работал быстро и очень эффективно. Нередко бывало, что целый проект он готовил в течение одной ночи”.

      Рауля мучили не только математика с физикой, но и врожденный порок: он страдал серьезным дальтонизмом. Этот дефект обнаружил еще его сводный брат Ги, когда Рауль, выполняя школьное задание, раскрасил лошадь в зеленый цвет, а траву в красный. В ходе дальнейшего медицинского обследования было констатировано, что он “абсолютно не различает красный цвет”, у него вообще отсутствует “нормальная способность к различению цветов”. “Лишь в этом году я стал обнаруживать степень моего дальтонизма, – писал он матери в апреле 1933 года. – Я все время совершаю прямо-таки ужасные промахи”. Однокурсник Рауля тем не менее заверяет, что тот, несмотря на свой дальтонизм, “накладывал краски очень точно, а его цветовые гаммы всегда оказывались крайне приятными”.

      То ли из-за плохих оценок, то ли из-за осознания этого своего дефекта, то ли из-за того и другого вместе Рауль стал сомневаться в целесообразности занятий архитектурой. В апреле 1933 года в письме матери он задался вопросом, насколько успешен он окажется в Швеции со своим американским образованием, которое не обязательно лучше шведского. “Хотя мне очень нравится архитектура, думаю, будет лучше, если я как можно скорее после завершения своей учебы займусь тем или иным бизнесом. Это не означает, что учеба была зря потраченным временем, ведь к деловой жизни, наверно, едва ли где-то готовят”. Май фон Дардель сочла это тревожным сигналом и переслала письмо свекру со следующим комментарием: “Написанное в этом письме… Рауль наверняка более подробно разовьет для Вас, если только это не просто выражение временного настроения. Но я, во всяком случае, сочла своим долгом поделиться с Вами”.

      Рауль завершил свое образование, но его неуверенность в выборе профессии не уменьшилась, а, наоборот, с годами только возросла.

      Международная выставка “Век прогресса”

      Несмотря на свое негативное отношение к инженерной стороне архитекторского образования, Рауль по-прежнему с тем же энтузиазмом, что и раньше, интересовался архитектурой как видом искусства. Как раз в это лето