«Закончу учебу, – думал Николай, – уеду в какой-нибудь глухой гарнизон и стану настоящим грозой шпионов». То были наивные мечты человека с курсантскими погонами. Разве мог он предвидеть, что через какой-то десяток лет придется, действительно, встретиться лицом к лицу с первым кротом – агентом иностранной разведки с погонами советского старшего офицера.
Три года учебы пробежали быстро. Остался год до выпуска. Весной на предпоследнем курсе пришла любовь. Первое свидание с Людмилой Николай назначил у памятника Маяковскому. Шли по улице Горького по направлению к Белорусскому вокзалу. Легко и вдохновенно читал Николай своей спутнице стихи Есенина, Бунина, Фета, Языкова – пахучие, звонкие, нежные… Потом он осмелел и стал декламировать свое стихотворение, посвященное милой даме. Когда закончил и посмотрел на подругу, то увидел в ее васильковых глазах жемчужины душевной росы – она прослезилась…
В августе они расписались. Потом была свадьба, даже две: одна – в Москве, другая – в Полесье. На московских посиделках в малюсенькой комнате громадной коммуналки собралось человек десять самых близких друзей. Молодоженам вручали скромные подарки. При передаче настенных часов сослуживец Александрин щекотливо заметил:
– Примите, дорогие Николай и Людмила, наш подарок! Пусть эти часы идут и идут. Они остановятся только в двух случаях: кончился завод у них или у кого-то из хозяев. Так пожелаем, чтобы они долго-долго не останавливались!
Кто думал тогда, за свадебным столом, что слова окажутся пророческими! Ровно через 20 лет часы и сердце Людмилы остановились одновременно. Но это было все потом, а пока… последние каникулы и выпускные экзамены.
Глава 2
Лейтенантские погоны
Мы стали суровей и строже…
Тихо в комнате. Звонко тикают подаренные на свадьбе часы с золочеными стрелками. По телевизору передают в записи фрагменты концерта Муслима Магомаева. Лейтенант Стороженко пришивает на мундир первые офицерские погоны. Завтра получение диплома и вручение «поплавка».
«Кто думал, что из глубинки, – рассуждал Николай, – я приеду в далекую и высокую Москву и закончу чекистскую академию?»
Пела душа, горели радостью глаза. Он стал примерять форму, заглядывая в зеркало – нравился строгий офицерский покрой.
Спортивный