– И ты что?
– Я сказала, что ты приняла ванну, причесалась и легла спать. Я ничего не видела и не знаю. Они обнаружили пропажу форменного платья, так что тебе нельзя больше его носить. А еще госпожа Элеонор сказала, что если найдет того, кто помог тебе, то его немедленно заключат под стражу! Марго, мне страшно. Давай ты вернешься к мужу? Пожалуйста!
– Да не бойся.
Я поставила перед ней тарелку с омлетом. Марта закатила глаза от умопомрачительного запаха. Я еще не пробовала омлет из печи, и, когда сидела напротив служанки, поедая свою половину, поняла, что нет ничего божественнее этого ужина.
Сытая и подобревшая Марта, к счастью, перестала уговаривать меня вернуться. Зато щедро делилась впечатлениями от аудиенции герцога:
– Он такой пугающий! Смотрит прямо в душу! И задает вопросы так вежливо, даже заботливо. Но врать ему страшно, аж коленки подкашиваются! Ты не представляешь, как я испугалась!
Мы сидели на кровати, ели чуть подгоревший (не уследила за новой игрушкой) манник и болтали.
– Зато я достала тебе пергамент и перо! – Марта просияла, бросившись к сумке. – Только вот чернил удалось отлить… вот демон! Все пролились… вся сумка в чернилах! Ох, как же мне попадет, если госпожа Элеонор узнает.
Мы честно пытались оттереть черную краску от видавшей виды полотняной сумки, но она въелась в ткань, пропитав насквозь. Марта даже чуть-чуть поплакала, и мне стало ее жаль. Бедность не делает людей лучше. Вот бы ей хоть как-то помочь…
На донышке крошечного колпачка еще оставались чернила, поэтому я села за стол, обмакнула перо и замерла над куском пергамента.
Что писать-то?
Высунув от усердия язык, я неуклюже вывела: «Герцог Адриан Стенеску – самовлюбленный дурак и садист, едва не заморивший жену голодом». Получилось криво, но…
– Получилось! – воскликнула я. – Пишу!
Буквы выглядели как обычно. Никаких неизвестных символов, никакой магии. Обычный текст, с той лишь разницей, что написанный на пергаменте и пером. Пожалуй, вряд ли я смогу написать здесь очень длинную книгу. После двух строчек рука уже ноет.
Марта уплетала четвертый кусок манника и безоговорочно мне верила. Стало немного обидно, что ее убедил тот факт, что я смогла приготовить ужин, но все же это была маленькая победа.
– И что дальше? – спросила служанка.
Я только что пережила леденящий кровь и слегка унизительный душ в общих ванных в конце коридора, поэтому не сразу поняла, о чем она говорит.
– Возьму у тебя платье, спрячу волосы и пройдусь по городу. Посмотрю, как обстоят дела с книгопечатанием, продам серьги Марго, надеюсь, она не будет злиться. Куплю нам еды, а потом решу, к какому магу обратиться за помощью.
– А если герцог тебя найдет?
– Я тебя не выдам.
Мы друг друга успокаивали, ведь довольно сложно не выдать девушку, у которой живешь.
Спали на полу, стащив с кровати матрас и расположив его поперек. Было прохладно и тесно, зато мягко и сытно. Я робко надеялась, что, может, еще есть шанс проснуться