– Кого поймать?
– Ну, зверя какого-нибудь. Волшебного. Типа тебя. Можно единорога, овцу с золотым руном, жар-птицу – да кого угодно!
– А зачем? – большие раскосые глаза Баюна становятся еще больше.
Усмехнувшись, отвечаю:
– Как зачем? Вон, говорят, японцы единорога поймали. Кто-то с горгульей селфи сделал… И нам надо!
– Погоди, как поймали? – перебивает меня кот. – Ты, старик, что-то мне голову морочишь. Неужели вы единорогов едите? – от ужаса глаза Баюна становятся просто огромными.
– Ха, ну ты даешь: «едите». Нет, конечно! – отвечаю.
– Тогда зачем их ловить?
– А тебя мы зачем поймали? Чтобы другие могли на тебя посмотреть.
Кот поднимается на задние лапы, подходит к прутьям клетки, вцепляется в них и спрашивает:
– Что-то я в ум не возьму, старик… Так вы меня в клетке держите не для того, чтобы съесть или скормить какому-нибудь великану? А чтобы на меня посмотреть можно было? А с чего вы взяли, что на меня без клетки смотреть нельзя? Я без клетки выгляжу даже лучше!
– Так это небезопасно, – пожимаю плечами я.
– Разумеется. А житие вообще небезопасно. Но так и для меня тоже! Вон у вас какие штуки есть, – он кивает в сторону пролетающего ПЛД. – Может, тогда лучше вас в клетки порассаживать? И безопасно, и смотреть на меня сможете, когда я мимо хожу!
– Ха, – я откровенно веселюсь. – Ты же всего лишь животное! Хоть и волшебное! А мы – люди! – последнее слово я сильно интонационно подчеркиваю.
Баюн смотрит на меня ошарашенно.
– И что с того? – спрашивает, наконец.
– Мы, – поясняю терпеливо, – особая раса! Породившая множество гениев, совершившая миллионы открытий… В конце концов, даже тебя мы смогли поймать только благодаря достижениям человеческой цивилизации! Иначе бы, наоборот, ты за нами пришел и утащил к себе в дремучий лес. И тогда уже мы сидели бы в клетке! Но сам понимаешь, как это глупо звучит!
– Ах вон что! – сверкнув глазищами, говорит кот. – Вы – особая раса?! Ну, тогда понял…
Баюн отворачивается и начинает урчать – точь-в-точь как домашний кот, только в двадцать раз громче. И если домашний Васька обычно урчит от удовольствия, то этот звук скорее на рык смахивает. Наконец Баюн приходит в себя, встает на четыре лапы, прижимает уши – точь-в-точь провинившийся котенок – прилипает к прутьям и спрашивает вкрадчиво:
– А зачем вам на меня смотреть-то? Вы что, всех сказочных зверей рассовываете по клеткам? – Глаза у кота сейчас как у девочек в аниме.
– Каких таких «всех сказочных зверей», – снисходительно улыбаюсь я. – У нас пока, кроме тебя, и нет никого.
– То есть как – нет? – загробным шепотом произносит кот. – А Змеи Горынычи? А Василиски? А лешие с водяными?
Тут уж я хохочу от души.
– Если бы они тут были, – говорю сквозь смех, – тогда я бы точно в клетке сидел! Причем из ультратитана!
– Сдох,