– Наш институт-крепость можно назвать аллегорией на судьбу всего Города. Вроде и не последняя деревня, но всегда в стороне от истории, – любил рассуждать Ганс Шнайдер.
Но сегодня было не до истории. В аудитории царило напряжение, невидимое поле его пронизывало всех. Ганс расположился недалеко от Лилиан. Раздали работы. Вопросы бил не слишком сложные, учитывая, что к ним весь год студенты и готовились.
Решив отдохнуть, Ганс отвлекся от заданий и поднял глаза. Он взглянул на свою подругу, а затем нахмурил брови: девушка была бледна как смерть. Она перебирала пальцами и нервно хваталась за голову. За девушкой такое замечали впервые Она начала тяжело дышать.
– Фройлен Рае, всё в порядке? – спросил у неё наблюдающий за экзаменом учитель.
– Нет. Да. Простите, – она опустила голову к работе.
Теперь было видно, что её колотило.
– Лилиан, вам нужно к врачу, – сказал подошедший к ней смотритель.
– Нет, я допишу, – она чуть ли не плакала.
– Вот еще! Я не допущу, чтобы вы тут умерли прямо на месте.
– Но…
– Давайте, входите, ничего страшного, допишите потом.
Пошатываясь, Лилиан Рае встала из-за стола. Большая часть студентов смотрели на нее, остальные просто продолжали работать.
– Я провожу её к медику, – вскочил Ганс.
– Не будь идиотом, – прошептала умирающим голосом Лилиан.
– Шнайдер! Садитесь и продолжайте работу.
– А я уже все, – Ганс сложил руки на груди, – хочу сдать.
Теперь у организаторов просто не оставалось выбора. Позже вечером их наставник хватался за голову, понимая, что два его лучших ученика не дописали работы.
Ганс и Лилиан шли по коридору, а затем спускались по лестнице, девушка цеплялась руками за перила. Ганс помогал ей идти.
– Дуралей, имбецил, – ругалась Рае, что опять было ей не свойственно, – у нас сопровождающие есть. Только себя подставил.
– Успокойся и не трать на ругательства силы.
Медик пожал плечами и отпустил студентку домой, когда двое студентов все же добрались до медкабинета.
– Не вздумай только провожать до дома.
– Не отвертишься. Может еще нести тебя придется.
– Ты неисправим.
Домой шли медленно, размеренно. Лилиан то и дело останавливалась и вздрагивала.
– И все же, что произошло? – спросил её в одни момент Ганс.
– Я не знаю. Я просто забыла, просто забыла, Ганс. Всю Физику, я ничего не помню. Кинематика, динамика, прочее… все пропало.
– Ты перенервничала.
– от этого не лучше. Что со мной происходит? – она выставила дрожащую руку перед своим лицом. Ганс обхватил её своей ладонью.
– Все будет хорошо, –