– ну что там? Спасли? –с надеждой, спрашивает она у меня.
Я молча подхожу к нашему столику и присоединяюсь к ней, усаживаясь напротив, всё также молча. Некоторое время между нами царит тишина. Я подпираю рукой подбородок, тяжело вздыхаю.
– мне очень жаль его жену. Ты бы её видела.
– Послушай. Роуз. Мы сделали все, что могли. – она как всегда, со словами утешения. Яна всё воспринимает легче меня, думаю так проще жить, но у меня не выходит, как не старайся. Может взять у неё парочку уроков?
– Да, я знаю, мы всегда делаем всё, что можем. – отвечаю саркастически.
– я тебе всегда говорила и не устану повторять. В нашей работе нельзя воспринимать каждую неудачу, как тяжёлый удар. Это работа, понимаешь? – всё также подбадривает Яна.
– в этом мужчине, что – то было, я не знаю, как объяснить. Он показался мне, таким не похожим на других. Он будто сбросил, какой – то тяжёлый груз, а потом почувствовал себя свободным. Я не знаю… его взгляд…это сложно понять. – я пыталась подобрать и связать более подходящие слова.
– да. Точно сложно. Потому что, я тебя сейчас, совсем не понимаю.
Я делаю глубокий вздох и отвечаю ей тихим голосом:
– и не надо.
Яна нахмурилась, бросила на меня неодобрительный взгляд, но ничего не сказала, и мы молча отправились в раздевалку, а затем, в душ. В конце каждого рабочего дня, нам необходимо «смыть с себя» всё, через что мы проходим на работе и наконец сменить рабочую форму, на повседневную одежду.
На выходе из госпиталя, Яна напомнила мне о завтрашнем дне:
– я позвоню.
Я, молча кивнула ей в ответ, запрыгнула в свою машину, которую давно хотела сменить на новую. В роде миниатюрной, удобной Peugeot. А у этой в добавок ко всем недостаткам, что я находила каждый раз, усаживаясь за руль, вечно заедает магнитола и вообще, электроника в ней, ни к черту.
Кое- как, настраивая любимую музыку, я пыталась привести нервы в порядок. Кажется, получается, двигаюсь пританцовывая лёгкими движениями, в такт, мелодичная попсовая песня