Через час к девушке подошла санитарка и сказала, что её переводят в палату. Видно, врачи пожалели несчастную и решили, пусть поживёт в нормальных условиях хоть немного.
В палате было светло и тепло. Алина здесь была одна, от пола и тумбочек пахло хлоркой. Видимо, недавно выписали пациенток и обработали мебель и полы дезинфицирующим средством. Принесли её одежду, чистую, но заношенную до дыр. Надевать её не хотелось, и Алина предпочла остаться в больничном халате. Молчаливая медсестра положила на тумбочку горсть таблеток и пояснила как их принимать. Потом уколола укол и поставила внутривенную систему. Лёжа под капельницей Алина впервые задумалась о суициде. "Как прекрасно было бы умереть", – решила вдруг она. Да! Сейчас это – самое то! Разом избавиться от всех проблем. У Алины дико болела душа. Вдумываться в то, что внутри неё развивается новая жизнь, что у её ребёнка, как объяснили врачи, уже бьётся сердце и шевелятся ручки с ножками, её не хотелось. Было страшно от осознания того, что это существо скоро умрёт. Её выпотрошат, как свежую рыбу. Поэтому, правильнее будет умереть им вместе. Но как? Самое лучшее, это сброситься с высоты. Убежать из больницы, найти любой дом повыше и выпрыгнуть из подъездного окна. С десятого этажа, к примеру.
Итак, способ самоубийства был придуман. Она не сдрейфит. Она сделает это. Боли Алина не боялась, по крайней мере физической. Боль души гораздо сильнее, она невыносима. За последние два часа Алина уже раз сто проиграла в уме всё действо. Вот она поднимается на верхний этаж какого-нибудь дома, отворяет окно подъезда, вылезает на карниз и … Прыг! Секунда страха, секунда боли. И всё кончено.
А что дальше-то? Ничего не будет? Пустота? Её окровавленное тело закопают по скорому на безымянном кладбище для бродяг, на могилке поставят табличку с номером. И вот её нет. Алина призадумалась. Ну да, тело схоронят, а душа? Есть ли у неё она, и что она из себя представляет? Ответа не было. Алина так глубоко погрузилась в размышления, что даже не заметила, как наступил полдень, и позвали на обед. Есть хотелось сильно, но в столовую Алина не пошла, рассудив, что человеку, собравшемуся на тот свет, это не обязательно. Однако же, санитарка принесла ей тарелку с супчиком, компот и яйцо вкрутую прямо в палату. Запах от горохового супа ударил в ноздри, и девушка не смогла сопротивляться. Душа – душою, а желудок свою песню поёт. Алина поела, и от обеда ей потеплело. Почему-то как раз на душе.
Думать на эту тему оказалось интересно. И почему она раньше не пыталась узнать ничего о своём устройстве?