Даже мне стало не по себе, хотя что они могли мне сделать? Заболтать до смерти? А незнакомая женщина явно перепугалась еще больше. Заметалась, привлекая к себе внимание, снова выбежала на дорогу. Стояла бы спокойно, может, и не заметили бы ее среди кустов, но это ж нужно самообладание, а его у нее явно не водилось, тем более в стрессовой ситуации. От толпы тут же отделились два парня. В несколько прыжков они оказались рядом с женщиной, схватили ее под руки и поволокли к остальным. Та громко зарыдала; один из парней, не глядя, шмякнул ей ладонью по лицу; она затихла, продолжая сосредоточенно перебирать ногами.
Наблюдая за сценой, я упустил из виду Мару, а она в это время, оказывается, отломала длинную массивную ветку с густой порослью и выскочила с ней на дорогу перед парнями.
– Лизка, беги! – завопила девица.
И со всей дури стегнула своим разлапистым орудием ближайшего к ней парня. Он выпустил Лизину руку, но та не воспользовалась замешательством, хотя вторую руку в такой ситуации тоже можно было бы освободить без труда.
– Лизка… – В голосе Мары прозвучали огорчение и разочарование.
Староверы двинулись в нашу сторону. Вперед вырвался старикашка с кудлатой сальной бороденкой – то ли этот самый, то ли похожий встречался мне в нашем Могильнике, когда такая же вот толпа приходила проповедовать. За старикашкой, не отступая ни на шаг, следовала баба в кипенно-белом платке.
Дедок без предисловий вцепился Маре в рукав:
– Мария! Тебе надо быть внизу!
– Отстань!!! – Девушка яростно отдирала от себя его руки, но старикашка, как репей, тут же ловко перехватывался.
– Божена, где мешок? – крикнул он бабе в платке. – Накинь ей на голову!
Наблюдать дальше я уже не мог. Вынырнул из кустов, подбежал, отцепил это чудо природы от Мары. Она тут же скрылась в ближайшем подъезде, а я влип основательно. Старикашка уже висел на мне и орал в ухо, брызжа слюной:
– Верни мне дочь, безбожник! Где твоя совесть?
Рядом Божена с каменным выражением лица расправляла мешок, как будто всерьез готовилась засунуть меня в него. Два амбала продолжали выворачивать руки несчастной Лизке, которая смирилась и больше не издавала никаких звуков. Мне это все порядком надоело. Я схватил дедка за плечи, встряхнул. Цепкие лапки разжались.
– Вашу