Я сейчас скину эту переписку в группу СНТ. Люди должны знать с кем живут рядом. И что от тебя можно ожидать чего угодно.
Люсьен уже начало трясти от таких борзых выпадов. Она написала:
Вы опять распространяете информацию о личной жизни! Я обсуждаю этот вопрос с Вами непосредственно. Вы можете сообщать СНТ все, что угодно о себе, но никак не мою личную переписку. Я запрещаю Вам распространять личную информацию о себе. Своим поведением Вы дерзите. Мне не хочется Вам об этом напоминать. Ещё раз ознакомьтесь с законом о распространении личных данных и вмешательстве в частную личную жизнь.
Спокойной ночи. У меня нет ни желания ни времени переливания из пустого в порожнюю. Уже все обсуждено.
Затем последовала затянувшаяся пауза в которой председательша записывала аудиосообщение, получившееся на выходе монологом протяженностью в десять минут. Люсьен терпеливо выжидала и получив его, с нескрываемым волнением, вызвавшим немалый мандраж, прослушала:
У меня твоих личных данных нет. У меня твоих личных данных, – чуть громче, – нет!! С твоих слов – ты Сеира Шринс (Люсьен намеренно представилась другим именем), которая проживает на улице номер 998094. Ты, Сеира Шринс, не хочешь предоставить мне документы на дачу, чтобы я посмотрела и удостоверилась, что, да, действительно, ты являешься хозяйкой этой дачи и у тебя не самозахват этой дачи. Что ты ни какая-нибудь террористка, ни какая-нибудь там, я не знаю, прячешься от кого-то, или ещё что-то. Мне от тебя нужно: покажи мне документы, что это твоя дача, или мамина, или папина, или ещё что-нибудь. Завтра, не дай Бог, на дачах что-нибудь случится; ко мне приедет участковый и скажет: "А кто у Вас на той даче живёт?" А я скажу: "А я не знаю. Потому что мне сказали: "Вы не имеете права знать кто живёт на дачах.""
Это что у нас тогда получается? Кто угодно у нас может жить на даче, делать все, что им заблагорассудится, а в оконцовке что тогда случись, а с председателя будут спрашивать? Ты меня извини, пожалуйста, – деланно протяжно, – даже старые книги взять, старые… вообще старые журналы – в них написана фамилия и имя собственника дачи, адрес прописки где он прописан, где он проживает этот собственник. В старых журналах! Ещё при старых-старых председателях. Это первое. Второе:
Ты мне сейчас угрожала! Чем? Тем, что я сяду в тюрьму, тем, что ты наложишь на меня штраф в пятьсот тысяч дюн… Ты прости, за что ты на меня его наложишь? Объясни мне, пожалуйста. Я тебя, что, оскорбляла? Я тебя унижала? Или ещё что-то? Вообще в чем дело? Что происходит? Что ты от меня хочешь?
Ты не хочешь мне предоставить документы! Мне! Я не собираюсь с ними бежать по улице кому-то их, показывать. Мне, как председателю, как юридическому лицу, которая отвечает за это общество. Не дай Бог, что случись, спрос будет с меня. Ты мне не хочешь показать документы! Все люди, кто приобретают здесь дачи, приходят и показывают мне документы и говорят: "Вот купля-продажа, мы вот такие-то такие-то, мы купили там дачу. Ты же этого не делаешь. Ты считаешь, что если ты оплачиваешь,