Радиоприемник на стене нашей камеры пел голосом Киркорова нежную лирическую песню. Арестанты молча слушали концерт, стараясь не мешать друг другу получать удовольствие от музыки.
Солнце никогда не заглядывало в наше окно. Снаружи, недалеко от решетки, был намертво приварен железный намордник.
Когда песня закончилась, Камиль из Дагестана снял с верхней кровати большой бумажный мешок и вытащил изнутри солёный бараний курдюк. Маленьким лезвием от бритвенного станка он принялся отрезать длинные полоски жира.
Затем Камиль распотрошил чистую тетрадь, завернул каждый кусочек в отдельный лист бумаги и плотно скрутил концы для надежности. Уложив свертки на полу посреди камеры в виде пионерского костра, он зажег спичку и поджег бумагу.
Мы в недоумении уставились на огонь. Вскоре пламя сожрало всю бумагу и запахло жареным. Сняв обугленные остатки обертки, Камиль выложил на свою тарелку аппетитные куски копченого бараньего сала.
Как по команде, мы один за другим потянулись за общим хатовским провиантом на верхней кровати, выбирая себе на ужин все, что захочется. Благодаря сердобольным родственникам, наш общак превратился в гигантскую продуктовую кучу.
Дождавшись когда последний сиделец доест и вытрет стол, Камиль объявил "А сейчас мы будем делать ружье". Он аккуратно разрезал бумажный мешок и разложил на столе прямоугольники плотной серой бумаги.
Уверенными движениями Камиль принялся скручивать листы в трубочку, прижимая к столу и наматывая их друг на друга. Смазав клейстером края, он провел пальцами по стволу и довольный посмотрел сквозь дырочку на нас.
Пулю сделали из черного хлеба. Небольшой мякиш хорошо размяли и вставили в трубку. Глубоко вздохнув, Камиль резко дунул и пуля, пролетев через всю комнату, врезалась в кормушку. Зэки восторженно загоготали. Ружье спрятали до ночи. Снова заварили чай. Закурили.
В замочной скважине залязгали ключи, отворилась дверь, за ней распахнулась решетка и на пороге нарисовался очередной страдалец. Парень в нерешительности топтался на месте. В одной руке он держал дырявый матрас, а в другой – клетчатую сумку.
Встретили его доброжелательно, показали свободную кровать, пригласили к столу, заварили чифирь. С большим волнением, он рассказал, что зовут его Валера и работал он сварщиком на стройке. Дома остались жена с ребенком.
Валера обмывал первую зарплату и в суматохе сорвал с полицейского погон. Адвокат обещал добиться колонию поселение, но суда еще не было и Валера сильно нервничал. Попив чифиря и немного освоившись, Валера стал приставать с вопросами.
Я дал ему ручку и лист бумаги, чтобы он записал и выучил наизусть своё последнее слово на предстоящем суде. Когда мы закончили придумывать речь, я добавил "Главное, обращайся к судье "Ваша честь", бери всю ответственность на себя, молись и кайся".
Спрятав шпаргалку в карман, Валера спросил, что надо ещё, чтобы круто заехать на колонию. Камиль посоветовал ему