Знаки демиурга. Сергей Гончаров

и бесповоротно утонули в истории. Неужели этот выпуск сделали специально для вестибюля «Виаджо»?! Положив первый журнал на колени, я открыл выпуск с Максимом Холиди. Внутри меня ждало разочарование. Если быть точнее – белые глянцевые листы. Журнал оказался муляжом. Тогда я отложил его и раскрыл тот, который изначально взял. Он оказался потрёпан временем, листы, заполненные буквами и фотографиями, были испачканы сотнями пальцев. Задняя обложка оказалась загнута. У меня сложилось стойкое ощущение, что кто-то перед этим сделал загиб, зацепил им следующий журнал, чтобы очередной посетитель свалил его на пол и обратил внимание. В следующий миг откинул эту мысль. Глупость же! Кто станет под камерами портить печатный журнал, который стоит кучу биткойнов?!

      Я снова взял в руки журнал с лицом Максима Холиди. Он умер в возрасте ста восемнадцати лет. Однако на фото ему не больше ста. До последнего дня он сохранял ясность ума и бодрость в теле. Мог бы прожить ещё – помешала нелепая смерть. Подавился за ужином хлебом, мякиш перекрыл дыхание. Родные не успели ничего сделать. Впрочем, как и дрон скорой помощи, примчавшийся за полторы минуты.

      Мой отец каждое слово Максима Холиди воспринимал, как правду в последней инстанции. Наверное, поэтому и смог накопить приличное количество активов, сумел научить сына, то есть меня, разумному обращению с деньгами.

      Я никогда не работал – за меня всегда работали мои деньги.

      В детстве, когда ровесники фанатели по всякой мимолётной глупости, я, подражая отцу, фанател по Максиму Холиди. Он вёл активную сетевую жизнь, и мы не пропускали ни одной его публикации. Ровесники считали меня чудаковатым. Теперь они работают, а я живу в своё удовольствие – путешествую на дивиденды от инвестиций. К своим двадцати девяти объехал весь мир, включая Северный полюс и Антарктиду. На Марс бы ещё слетать, но это пока слишком опасно для рядового обывателя. Лет десять придётся подождать.

      – Марина! – подскочил я с дивана, по-прежнему сжимая в руке муляж журнала.

      – Слушаю вас, Максим! – моментально появилась голограмма красивой брюнетки.

      – Я хочу отменить заказ! – выпалил, подбежав к стойке и облокотившись на неё. – Нет, не отменить! Хочу изменить время и место, куда отправлюсь!

      – Это возможно, – кивнула голографическая работница инновационной компании. – Куда вы хотите отправиться?

      – В седьмое сентября две тысячи седьмого, – поглядел я на журнал. – В Максима Холиди.

      Несколько секунд электронная помощница молчала, обрабатывая операцию, затем сказала:

      – Заказ изменён. Подтвердите изменение заказа. Вы больше не желаете побывать в теле Христофора Колумба двенадцатого октября тысяча четыреста девяносто второго года, и хотите переместиться в тело Максима Холиди седьмого сентября две тысячи седьмого?

      – Подтверждаю! – выпалил я. – Надеюсь, в этот раз не надо будет торговать лицом и оставлять свои отпечатки? – в следующую секунду сообразил, что