Маленькие мохнатые лошадки ждали их во дворе, оседланные и готовые к прогулке. Там был собственный пони Марии по кличке Юнона, а также Синдерс, принадлежавший Пышке. Рядом стояло около десятка других лошадок с далеких островов у северного побережья Шотландии большей частью темно-коричневой масти и покрытых густой грубой шерстью.
– Выберите того, который вам больше всего понравится, дорогой Франциск, – сказала Мария и указала на пони.
Он улыбнулся, не понимая шотландского языка, но правильно истолковал ее жест. Прихрамывая, он подошел к одной из самых маленьких лошадок с белой звездочкой во лбу.
– Я хочу выбрать эту, s’il vous plait! – воскликнул он. – И я назову ее Марией в честь моей гостьи и невесты!
Все рассмеялись.
Следующие несколько дней были посвящены изучению замка Сен-Жермен-ан-Лэ. На плоской крыше дворца росли деревья в кадках и цветы в длинных ящиках, а маленькие скамьи и навесы обеспечивали приятный отдых для людей, ходивших по крыше и обозревавших сельскую местность и долину Сены внизу. Король собирался построить соседний дворец на вершине склона, с террасами, спускавшимися к реке. Туда можно было бы попасть прямо из старого замка или по длинным лестницам, расположенным по обе стороны от нижнего уровня. Подготовка к строительству уже началась.
Хотя король был занят государственными делами, инспектируя северные регионы Италии, которые он намеревался присоединить к Франции, он регулярно слал письма на север и заверял гостей, что они с королевой приедут так скоро, как позволят обстоятельства. Между тем герцогиня де Валентинуа выступала как полноправная представительница Его Величества.
Герцогиня организовала встречу с братьями Гизами, родственниками Марии. Она также нашла шотландца, свободно владеющего французским языком, и сделала его личным переводчиком королевы. Шотландское происхождение было необходимо, так как никто из французов не говорил по-английски или по-шотландски; даже послы, назначенные в Лондон из Франции, Италии и Испании, почти не знали английского. Это был незначительный язык, исключительно местный, а потому бесполезный и пренебрегаемый дипломатическим сообществом. Но некоторые шотландцы стремились к службе за рубежом, и во Франции можно было найти людей, говоривших на двух языках.
Трое наиболее могущественных представителей рода Гизов – мать и старшие сыновья – с блеском приехали в Сен-Жермен из своей фамильной резиденции в Париже. Пожилая герцогиня Антуанетта с прямой спиной и таким же твердым характером (она распорядилась поставить свой гроб в галерее перед ее комнатой, чтобы видеть его, когда шла на мессу каждое утро), мать двенадцати детей, кумир и источник поддержки для ее дочери Марии де Гиз, как всегда была одета в черное. Ее грозный сын Франсуа, которого называли le Balafre[16] из-за боевого шрама на щеке, достигший тридцатилетия и находившийся в том же возрасте, что и король, ехал на огромном гнедом коне. Его младший брат Шарль, который короновал Генриха II и стал кардиналом лишь пять дней спустя в возрасте двадцати