Как она находила на всё время, мне непонятно и сейчас. Ведь шила она не только себе, но и нам с сестрой. Правда, мы участвовали, как могли: рано научились обметывать края, так как оверлока у машинки не было, и чтобы изделие получалось аккуратным с изнанки и долго носилось, края надо было обмётывать вручную.
Больше всего в маме я ценила её веру в нас, своих детей. Наши слова не подвергались сомнению. Нам верили. Так же, как верили в наши таланты и способности. Наверное, поэтому, мы старались в глазах родителей быть такими, какими они нас видели. Сестра окончила школу с золотой медалью. Я хоть и не получила медаль, но это был тот момент в системе образования, когда серебряные медали ещё не ввели, а восемь золотых для одного класса посчитали слишком много. В общем, отбор был строг: считали текущие тройки в журнале. У меня была парочка таковых. Медаль я не получила. Но это будет позже, А когда в восьмом классе я участвовала в городской олимпиаде по русскому языку, то заняла первое место. Придя домой, я увидела, мой любимый торт на столе. «Мам! А почему тут этот торт?» – спросила я. «Потому что я не сомневалась, что ты победишь», – ответила мне мама.
Не знаю, получилось ли у меня стать такой мамой для своих детей. Сомневаюсь, хотя старалась. Но, может, в силу того, что родила я в девятнадцать лет и сразу двоих, моих близняшек, то и стиль отношений был немножко другой. Я ещё не чувствовала себя саму взрослой и боялась, чтобы они это не почувствовали и «не сели мне на голову». Поэтому придумала себе роль лидера мини-отряда, и вела себя как старшая сестра, имеющая право командовать, потому что старшая.
Но о том, как они видели и видят меня, наверное, лучше спросить их самих.
А какой я вижу свою маму, я рассказала. Да и для всех наших с сестрой друзей, а потом и для наших детей, она – образец человека, который по моторике, как «перпетум мобиле»; по возможности найти общий язык с любым человеком – она лучший психолог на свете; по тому, как она выглядит в свои почти восемьдесят – она под стать Майе Плисецкой, просто без финансовых возможностей последней, но с той же осанкой, стройностью и стилем.
Таня (рассказ Ланы)
«Она его снова «пилит», – сказала Таня, обернувшись к сестре. Катя была старше на год, но к данному моменту Таня переросла сестру уже на целую голову, и из-за того, что всегда помогала ей отбиваться от дворовых мальчишек (хотя сестра сама их заводила), чувствовала себя старшей и вела соответственно.
Сейчас разговор шёл о родителях в соседней комнате. Сколько сёстры себя помнили, эта сцена повторялась изо дня в день. Только если в начале, когда они были совсем маленькие, многие слова для них были бессмыслицей, то с каждым годом оставалось всё меньше, чего они не понимали. Отец, не самого высокого роста, но могучего телосложения, сидел на софе и даже не пытался увильнуть от матери, которая громко вопила и пыталась ударить его то