В доме у мамы с папой было принято заниматься, чем любишь, так было удобно всем. В результате, готовила и стирала мама. Я гладила и выносила мусор, так как любила гулять и чаще других выходила из дома. Сестра Света, наоборот, была домоседка, и шуршала по шкафам, наводя в них порядок. Папина обязанность была пылесосить. Из-за такого разделения труда я оказалась не слишком хорошо подготовлена к семейной жизни. И если в присутствии свекрови это не бросалось в глаза, то теперь всё вылезло наружу.
Но пусть кинет в меня камень тот, кто сам без греха.[11] К Коле тоже можно было придраться. Он не убирал посуду со стола в раковину, так как привык, что это делала мама. Он мог сбросить одежду, где попало, после работы, так как мама приучила его, что уберёт она. Он вовсе не был грязнулей, но и устойчивых привычек к порядку у него не было. Ведь Коля и сам мог бы рассортировать своё бельё, раз понимал, что я не придаю этому должного значения, мог бы хотя бы свои вещи аккуратно раскладывать, куда ему надо. Но он предпочитал всему этому меня обучить, пользуясь не наглядным примером, а чтением лекций. Поэтому и происходили стычки. Приступы гнева мужа тоже изредка посещали, но теперь уже его вид – с побелевшими губами, со сверкающими, слегка навыкате глазами и голос более, чем громкий, резко и отрывисто произносящий обидные слова, – меня так сильно, как в первый раз, не шокировали. Ведь я тогда приняла решение, понимая, что всё это будет присутствовать в моей жизни. В такие моменты я «выставляла стену»: смотрела ему в лицо, вроде, как участвовала в ситуации, а сама думала о нейтральных или даже приятных вещах.
Осенью возвратилась свекровь, и я опять устроилась на работу. Жизнь потекла по прежнему руслу. Сын меня радовал. Он и лицам был похож на меня, и темпераментом. Вовка редко капризничал, без дела не плакал, был улыбчивым, хорошо спал и ел. В общем, что любой маме ещё нужно? Мы стали иногда выбираться в гости втроём. Ездили к отцу, где Вовка мог поиграть со Светиной дочкой, а мы сменить атмосферу, в которой жили целыми днями. Для Коли, впрочем, это не было так важно, как для меня. Он же ходил на работу, у него там было общение. Его чуть подняли в должности, прибавили зарплату, но было понятно, что для того, чтобы расти дальше, нужно высшее образование. А вот мне постоянное пребывание среди одних и тех же лиц – своей семьи, Колиной сестры с мужем и соседей по коммуналке – было настолько рутинным, что приезд к отцу, где я провела свои беззаботные школьные годы, становился глотком свежего воздуха. Здесь неподалёку по-прежнему жили Ксения и Женя. У Жени, наконец, наметилась свадьба, а Ксения вот-вот ожидала ребёнка. Иногда я, видя, что Коля хорошо ладит с моим папой, оставляла их и шла с сыном к Ксении или к Жене.
С