– Ладно-ладно, это скучно! Лучше объясни: откуда спешка?
– Дочь губернатора, мистер Легран. Жана Сафро – мерзавца, который продал её беглым кафарцам, должны казнить через шесть часов; если мы отложим приговор без причины, многие лишатся кресел.
– В моём кабинете стоит стул, Мартин, и ты об этом знаешь. А ещё ты знаешь, что я составил протокол специально для таких случаев.
– Да-да, конечно… Но я выполнил все пункты и даже пригласил переводчика…
– Стоп! Зачем переводчик?
– Жан Сафро заговорил на языке океанцев, мистер Легран, – пояснил Мартин, стыдливо прикрывая зевок.
– То есть в худшем случае мы можем казнить океанца? Так скажи, что никакого обмена не было, да и дело с концом!
– Но ведь он может оказаться порядочным человеком, мистер Легран.
– Порядочный океанец? Ха-ха! Ты не смотришь новости? Все океанцы – ублюдки и преступники! Они закрыли границы и отказались принимать у себя кафарцев, а нам приходится расхлёбывать! Скажи, кто дал им такое право?!
– Я не знаю…
– Не знаю… – передразнивая, протянул Клод и снова зевнул. – Ладно, что было после переводчика?
– Я провёл опрос, попытался связаться с родственниками и госслужбами, но всё без толку: официально мы находимся в состоянии войны с океанцами, к тому же они отмечают День Единства, так что придётся подключать дипломатов.
– А на это нет времени, верно? – спросил Клод, раздражённо поглаживая карман. – Чего удалось добиться неофициально?
– Ничего дельного, мистер Легран: подопечный утверждает, что был фермером, работал на кукурузном поле и жил вдали от городов, так что в сети информации нет.
– А друзья или друзья друзей?
– Никого.
– Удобно, правда?
– Очень удобно, мистер Легран, но языком океанцев Жан Сафро теперь владеет в совершенстве, хотя не учился даже в школе. С их культурой, традициями и политикой он тоже знаком.
– И почему мы до сих пор стоим на месте, Мартин? Трогайся! Чем быстрее управимся, тем лучше!
Мартин послушно повернул ключ и нажал на педаль. Клод снова пересчитал ассеты и даже выбрал один, но удержался от искушения и сложил пальцы вместе. После начала эпидемии случаи, подобные этому, повторялись всё чаще: преступники разных сортов то и дело убеждали охранников, что очутились в чужом теле; конечно, правду говорили лишь единицы, но проверять приходилось каждого.
– А Вы и в самом деле были первой жертвой эпидемии, мистер Легран? – спросил Мартин сквозь зевок. – Нулевым пациентом?
– Вроде того, – признал Клод, пересчитывая переполненные мусорные баки у дороги. – От нуля до ста тысяч за полтора года – тревожно, правда?
– Да, и с каждым днём становится только хуже, но никто не может найти причину…
– А что её искать?! – возмутился Клод и остановился на баке под номером двадцать один. – Это всё чёртовы кафарцы! Перебьём тараканьих ублюдков – эпидемия закончится!
– Но ведь она началась за полгода до их появления. И они отсталый вид… Простите, я хотел сказать, что они…
– Идиоты, которым не место на нашей планете?
– Что они не обладают знаниями и технологиями, которые могли бы стать причиной эпидемии…
– Слова истинного слюнтяя, Мартин, поздравляю! Из-за таких слов кафарцы и разрывают девочек на куски!
– Но ведь это редкие случаи, а убийцы есть и среди людей.
– Люди есть люди, а кафарцы не лучше собак! Даже хуже: собаку можно выдрессировать, сделать поводырём или ищейкой. А на что способны кафарцы?
– Я слышал, что рядом с их лагерем строят мебельную фабрику…
– Вот как?! А ты посадишь на стул, который сделает кафарец, своего ребёнка, жену или мать?
– Не знаю, мистер Легран…
– Ха, вот и всё, дружок! Тема закрыта! Лучше подумай вот о чём: как эти недоразвитые ублюдки вообще попали к нам? Кораблей ведь не нашли! Не знаешь? Я отвечу: кафарцев вышвырнули с их планеты и подбросили к нам, словно мусор! И мы должны поступить так же!
Мартин тяжело выдохнул и остановился на светофоре. Клод довольно улыбнулся и взглянул на часы: теперь его совесть была чиста – первый ассет скользнул под язык, а потом отправился в желудок. По телу пробежала приятная дрожь. В одно мгновение ночь за окном стала не такой уж мрачной, а голос Мартина – не таким уж противным.
– Наверное, Вы скучаете…
– Что? Ты о чём? – спросил Клод, разобрав лишь три последних слова.
– О Вашем теле, мистер Легран.
– Я избавился от опухоли и шрамов, постройнел и помолодел, обзавёлся густыми волосами вместо залысин – о чём же мне жалеть?
– А тот несчастный в Вашем теле?
– Думаю, прямо сейчас он подыхает в какой-нибудь