– Сукин ты сын! Попробуй-ка схвати меня, мерзавец! – заорал я.
И повесил трубку.
«Что я наделал? – подумалось мне. – Вдруг он все слышал и явится сюда?»
«Дуралей!» – подумалось мне.
А телефон зазвонил снова.
Надо было отозваться, может быть, даже извиниться перед этим далеким дыханием и сказать, что я прошу не обращать внимания на мое хамство.
Я взял трубку.
И услышал, как в пяти милях от меня грустит одинокая леди.
Фанни. Она плакала.
– Боже мой, Фанни! Это ты?
– Да-да! Господи Иисусе, помоги мне! – Она захлебывалась от слез, задыхалась, давилась словами. – Пока взбиралась по лестнице, чуть не умерла. С тридцать пятого года я по ней не поднималась! Где ты прячешься? Все рухнуло. Жизнь кончена. Все поумирали. Почему ты мне не сказал, что они умерли? Господи, господи! Какой кошмар! Ты можешь сейчас приехать? Джимми, Сэм, Пьетро! – Она завела литанию, а я от тяжести своей вины перед ней вжался в стенку телефонной будки. – Пьетро, Джимми, Сэм! Почему ты мне врал?
– Я не врал, я просто не говорил.
– А теперь вот Генри, – прорыдала она.
– Генри? Да что ты! Он же не…
– Упал с лестницы!
– Но он жив? Жив? – завопил я.
– Слава богу, лежит у себя в комнате. Отказался от больницы. Я услышала, что он упал, и выскочила. Вот тогда и узнала про то, о чем ты мне не сказал. Генри лежал, стонал, ругался и всех их перечислил. Джимми, Сэм, Пьетро. Зачем ты принес в наш дом смерть?
– Фанни, я здесь ни при чем!
– Приедешь и докажешь. У меня три майонезные банки с мелочью. Возьми такси, пусть шофер поднимется, я с ним из этих банок расплачусь. Да, когда приедешь и постучишься, как я узнаю, что это ты?
– Ох, Фанни, может, и сейчас с тобой разговариваю совсем не я? Откуда ты знаешь?
– Я ничего не знаю! – жалобно заплакала Фанни. – В том-то и ужас! Я ничего, ничего не знаю!
– В Лос-Анджелес, – сказал я шоферу такси десять минут спустя. – За три майонезные банки.
– Алло, Констанция? Я в телефонной будке напротив дома Фанни. Вы не могли бы приехать? Надо ее отсюда выволакивать. Она страшно напугана.
– И есть причина?
Я глядел на многоквартирный дом, где жила Фанни, и гадал, сколько тысяч теней населяют его сверху донизу.
– На этот раз есть.
– Иди к ней. Охраняй ее. Я приеду через полчаса. Наверх подниматься не буду. Как хочешь убеди ее спуститься, и мы увезем ее. Беги.
Констанция так хлопнула трубкой, что я вылетел из будки и чуть не угодил под мчавшийся по улице автомобиль.
Я постучал к Фанни на свой лад, так что она поняла, кто это, и распахнула дверь. Передо мной предстало нечто вроде обезумевшего слона: глаза выпучены, волосы всклокочены и торчат во все стороны, – словом, вид такой, будто ей только что выстрелили в голову из ружья.
Я оттащил ее в кресло и кинулся к холодильнику, соображая, что ей быстрее поможет – вино или майонез. Пожалуй, вино.
– Выпей сейчас же! – приказал я и тут вспомнил, что