Старика с собакой, встретившегося у подъезда, он уже видел! И не один раз.
Потапов напряг память, сосредоточился, но смог вспомнить только ночную встречу: этот старик уже выгуливал свою дворнягу – в два часа ночи. Теперь вот сегодня. Но где-то они пересекались с Потаповым ещё раз, Михаил был уверен в этом, хотя и не помнил, где именно.
Ругнувшись в душе, он отложил поиск знакомства на более удобное время, обошёл дом Дарьи, убедился, что никто за ним не следит, и набрал код домофона. Поднялся в лифте на восьмой этаж, где располагалась квартира Калашниковых, унял поднявшееся волнение, чтобы выглядеть уверенным и спокойным, и, уже нажимая кнопку звонка, вспомнил наконец, где он видел старика: в ресторане Маринича! Этот гнусного вида старикан сидел за его столиком в фиолетовом пиджаке, зелёной рубахе с бордовым галстуком (вкус – жуть!) и смотрел на Дарью! А таких случайностей, как известно, не бывает.
Потапов шагнул было назад, но дверь уже открылась, и ему ничего не оставалось делать, как войти. И тотчас же сработала сторожевая система организма, уловившая дуновение опасности.
Дарья в халате стояла в глубине гостиной с закушенной губой и смотрела на гостя исподлобья, с ясно читаемым испугом в глазах. Она не могла открыть дверь сама, это сделал кто-то другой, но отступать было уже поздно, и Михаил метнулся вперёд, перекувыркнулся через голову, оглядываясь в падении и видя две мужских фигуры – за дверью прихожей и за спиной Дарьи, вскочил… и всё поплыло у него перед глазами от страшного и странного, мягкого, но массивного удара по голове, вернее, по всему телу, удара, нанесённого не столько извне, сколько изнутри. Проваливаясь в беспамятство, Потапов услышал крик девушки:
– Миша, они заставили! Я не хотела! Не бейте его!..
И потерял сознание окончательно.
Туман был густым и белым, как молоко, таким густым и белым, что казалось, его можно пить. Потапов попытался облизнуть губы, не чувствуя их, так ему захотелось пить, хотел позвать кого-нибудь на помощь, чтобы ему принесли стакан молока, но обнаружил, что не в состоянии.
Попробовал пошевелиться – с тем же результатом. Зато стал рассеиваться туман перед глазами, в нём протаял розоватый светящийся овал, приблизился и превратился в размытое человеческое лицо с чёрными глазами, в которых вспыхивали злые огни силы и воли.
– Кто… вы? – вяло спросил Потапов, не слыша своего голоса.
– Гляди-ка, очнулся майор, – донёсся как сквозь вату чей-то тихий голос. – Сильный мужик нам попался, всего три часа и провалялся. Другие на его месте спали бы сутки.
– Укол!
Потапов