– Он?
– Слева, – кивнул Наумов.
Лидия едва заметно усмехнулась. Наумов понял: кому, как не ей, знать, с какой стороны лежит её муж.
Они сели. Лидия ещё с минуту смотрела на виом, потом повернулась к главному врачу медцентра:
– Я знаю, вы один из самых лучших нейрохирургов Системы… – Наумов сделал протестующий жест, но Лидия не обратила на это внимания. – Не надо меня успокаивать, ответьте прямо: есть надежда? Есть ли надежда, что Серёжа будет жить?
Наумов с трудом выдержал прямой выпад синего взгляда.
– Прежде чем ответить, разрешите задать, в свою очередь, несколько вопросов. Как давно вы… не живёте с Сергеем?
Она удивилась, прикусила губу.
– Неужели это необходимо для лечения?
– Да, – твёрдо ответил он.
– Я не живу с Сергеем почти два года.
– И вы…
– Я люблю его.
Сказано это было просто и естественно, Наумов не мог не поверить, но любовь – и полтора года друг без друга?..
– В чём причина ссоры?
– Он спортсмен.
Заметив удивление в глазах Наумова, она заторопилась:
– Он спортсмен во всём: в работе, в увлечении… в жизни вообще. Он ни в чём не хотел быть вторым, и в семье тоже. Правда, сейчас мне кажется, что он был прав.
– Понятно. И вы не встречались с ним… потом?
– Встречались. Потом он ушёл к Юпитеру искать утраченную мужскую гордость. – В голосе женщины прозвучала горечь. – Он сильный человек, но… ещё мальчик… Послушайте, ну это же не важно, в конце концов! Мы были нужны друг другу, независимо от… и я люблю его, разве этого мало? И хочу знать, он будет жить? Именно таким, каким я его знаю?
Наумов невольно посмотрел на виом, но тот уже погас: программа процедур закончилась.
– Знаете, Лида, положение осложнилось. Изотов и Пановский попали не под простой лучевой удар, а под удар информационный. Ну, вы, наверное, слышали об открытии цивилизации на Юпитере. Так вот, юпитериане послали в космос мощный импульс, содержащий некую закодированную информацию, и, оказавшись на пути луча, космонавты «поймали» импульс на себя, в результате чего информация «записалась» у них в мозгу почти на всех уровнях памяти. Мозг теперь заблокирован чужеродной информацией, и разблокировать его мы… в общем, пока не в состоянии.
– Но ведь вылечивается же синдром «денежного мешка» – болезнь мозга от переизбытка информации.
– Это абсолютно другой случай, так сказать, «космический синдром», шок от переизбытка сверхинформации, причём закодированной неизвестным образом. И тут есть ещё одна сложность… – Наумов помолчал, обдумывая, как бы смягчить объяснение, но не придумал. – Сложность в том, что мы ещё не разобрались, какие центры и уровни памяти «забиты» ненужным знанием. Может случиться, что в результате операции сотрутся те виды памяти, которые заведуют механизмом памяти наследственной, то