Тут поднимается дверь гаража, и оттуда выходит Эллен, в красно-белом полосатом бикини. Ногти на ногах и на руках покрыты одинаковым ярко-алым лаком. Она раскладывает наш единственный шезлонг и ложится позагорать на утреннем солнце. Чтобы вовлечь ее в редчайшую общесемейную забаву, спрашиваю:
– Эллен, ты, случайно, не знаешь, где твой брат?
Полный игнор. Перевожу взгляд на Эми. Хвойники проявляют беспокойство.
– Сестренка, ты меня слышишь? У нас Арни пропал.
Эллен листает журнал «Космополитен». Еще злая после утренней свары.
Эми говорит:
– Ищем-ищем, а найти не можем. Ты не подскажешь, где его искать?
Изображается внимательное чтение.
Эми терпеть не может, когда ее вопросы остаются без ответа.
– Эллен, ты меня слышишь?
– Где-где… в кустах!
Убил бы.
– Да нет же, – возражает Эми. – Гилберт проверял.
– Конечно проверял, – поддакиваю я.
– Гилберт слеп, лжив и предельно глуп!
Ни о чем не догадываясь, Арни поднимается из кустов и выкрикивает свое традиционное: «Гав!» Я со стоном падаю оземь:
– Ты меня напугал, Арни. Боже, как ты меня напугал.
С пригоршней свежей хвои в волосах и с жирной полосой грязи на губах, он хохочет, да так, что мы волей-неволей вспоминаем о его слабоумии.
Эми объявляет: «Завтрак», – и Арни мчится в дом – поглазеть, как она готовит.
А я иду к своему пикапу, сажусь за руль, движок заводится с полтыка. У меня синий «форд» семьдесят восьмого года: хотя днище разъедает коррозия, вы бы не отказались на таком прокатиться.
Прежде чем сдать задом и выехать с дорожки, изучаю свою сестрицу. Обычно все нормальные люди загорают у себя за домом – по крайней мере, так принято у нас в Айове. Но Эллен сразу вам скажет, что она – не все. Для нее не секрет, что в здешних краях она самая симпатичная девчонка. Занимая стратегическую позицию на нашей закапанной маслом подъездной дорожке, она прекрасно сознает, что весь день мимо того места, где она поджаривается на солнце, будут проезжать легковушки, грузовики и велосипеды со всей округи. Эллен любит быть в центре внимания.
У меня давно зреет мысль приобрести для Арни киоск по продаже газировки. Это будет золотое дно: не пропадать же стараниям сестрицы. Сигналю, хотя звук этот терпеть не могу. Эллен поднимает глаза, и я, делая шаг к примирению, машу ей и кричу:
– Хорошего дня!
Она молча выставляет вперед кулак, из которого к солнцу поднимается средний палец. И остается торчать, как свечка.
Вообще-то, сестра меня любит – просто сама еще об этом не догадывается.
Жду, чтобы сложился средний палец, но, поскольку этого не происходит, выруливаю на дорожку и убираю ногу с тормоза. С пикапом вдвоем неспешно надвигаемся на Эллен. Она по-прежнему смотрит вверх, уверенная в своей победе. Чем я ближе, тем громче хохочет. В метре от нее резко сигналю, и она, вздрогнув, соскакивает с шезлонга. Оттащить его с дорожки уже не успевает: я ударяю