Мой отец. И она.
Кажется, она знает все, а я – ничего. Я хочу задать ей тысячу вопросов, но в действительности – один-единственный: говорил ли он ей когда-нибудь обо мне?
Когда он умирал, то посмотрел на меня, и я узнал его раз и навсегда. Я увидел годы, омраченные тенью, увидел где-то глубоко-глубоко теплоту и доброту и почувствовал, что он меня знает.
Мы воссоединились.
Может быть, я все это придумал. Раньше я воображал себе невидимых друзей.
Ну как раньше – всего несколько месяцев назад. «Рациональность не относится к сильным сторонам твоего мозга, mon ami», – сказал бы Скотт.
– Нет, я не пойду, мне… – Я подыскиваю отговорку. Все смешалось в голове. Все во мне горит и кровоточит, но вместе с тем немеет и цепенеет, будто в кабинете доктора Сола одновременно шел снег и палило солнце.
Осознание того, что Эдди сейчас уйдет, причиняет боль.
То, что она, возможно, любит моего отца, тоже причиняет боль.
То, что она, возможно, не любит его, – тоже, но по-другому.
Слезы омыли глаза Эдди.
– Хорошо. Пусть так. Мы вряд ли понадобимся в интенсивной терапии. Твоя мама заберет тебя?
– Да, конечно, – вру я.
И Эдди отвечает:
– Хорошо. Мне было бы не по себе, если бы ты сейчас остался один. Правда, Сэмюэль.
Она смотрит на меня. Тяжело смотреть в эти глаза и врать.
– Ты мог бы поехать со мной в издательство, а потом я отвезла бы тебя домой. Читаешь фантастику?
– Фэнтези? – переспрашиваю я и мотаю головой.
– Не фэнтези. Фантастика. Расширенная реальность, так сказать. Фэнтези – это истории, где присутствует сверхъестественное, например эльфы, вампиры или орки, Фалькор, Гэндальф, гаргульи, ведьмы. Фантастика ближе к реальности. – Она говорит, и ее голос постепенно из красного становится зеленым. – Фантасты рассказывают о том, что теоретически могло бы произойти, о разрывах пространственно-временного континуума, о путешествиях во времени. Назад в будущее и все в этом духе. Фантастика – это reality crash, столкновение реальностей. Так называется и мое издательство. Итак, ты читаешь фантастику?
Я киваю. И вслушиваюсь в ее слова. Издательство. Домой. Фантастика. Столкновение реальностей. Речь о совершенно ином мире, и этот мир просто врезается в мой. Мы как две книги на одной полке во время пожара – обложки плавятся, и наши буквы перемешиваются. Не имею ни малейшего представления, что скажет Скотт по этому поводу. Может быть: «Марти Макфлай[11] встречает Элизабет Беннет?»[12]
Подъехал просторный больничный лифт, двери разъехались, и Эдди одной ногой ступает внутрь. Останавливается.
Если я поеду с ней, она захочет дождаться приезда моей мамы. Но мама не приедет. Потому что не знает, что я тут. И не должна узнать. По крайней мере, пока.
Двери начинают