Чжэ Ён: Я видел видео.
Чжэ Ён: Ты в порядке?
Сердце отчаянно колотилось. Да так, будто стремилось выпрыгнуть и умчаться подальше. Вот бы и мне вслед за ним!
Но вместо этого я отложила телефон и принялась сверлить взглядом стену.
Ответить?
Нет. Вот уж чего точно делать не стоит.
Но ведь хочется!
– Аргх!
Да я вообще не переставала бы с ним общаться, если уж о моих желаниях речь зашла.
Снова подняла телефон, набрала ответ и опять удалила. Чжэ Ён тоже так мучился перед тем, как мне написать? Снова и снова пытался подобрать нужные слова? И так же нервничал, нажимая «отправить»?
Я: Тебе и правда не стоит писать мне.
Сообщение ушло, я тут же спрятала телефон под подушку и встала. Нашла взглядом на ночном столике часы. 10:30. Не успела я подумать, мозг сам высчитал разницу часовых поясов. В Японии ночь. Половина второго. Он уже спит? Или готовится к концерту? А может…
Телефон под подушкой глухо завибрировал. Я посмотрела на кровать, еще секунда ушла на борьбу с собой. Смотреть? Может, не надо?
В конце концов я сдалась. Упала на кровать и, задержав дыхание, вытащила телефон.
Чжэ Ён: Я каждый день думаю о тебе.
В ушах зашумело. Будь последние несколько месяцев очередным наброском в моем скетчбуке, я сейчас схватилась бы за ластик и все стерла. Чтобы начать сначала. Тогда я вела бы себя осторожнее. А может, и вовсе не пошла бы на ту премию и не стала бы с ним знакомиться. Но прошлое не изменить.
Я перечитала сообщение, потом еще раз, в горле встал ком. Эти слова… Мне так хотелось услышать их от него. Но вот они, черным по белому передо мной, и от этого так больно, что перехватывает дыхание. Почему он написал именно сейчас, когда я, наконец, почувствовала, что могу двигаться дальше?
Я: Это нечестно.
Я: Нельзя заявлять такое, зная, что я не могу сказать в ответ то, что ты хочешь услышать.
А я бы хотела сказать.
Я: Пожалуйста, не пиши мне больше.
Обеими руками, вцепившись в телефон, я смотрела на отправленные сообщения. Какая-то часть меня отчаянно надеялась, что он проигнорирует мои слова и ответит. Как он там? Чем занят? Как проходят концерты? Ладят ли они с ребятами из группы, несмотря на произошедшее?
Полчаса. В ответ тишина. И как бы мне ни хотелось списать его молчание на разницу часовых поясов, очевидно, он просто выполняет мою просьбу.
Я попыталась найти плюсы: переписка оказалась настолько короткой, что можно притвориться, будто ее вовсе и не было. После недолгих колебаний я так и сделала, уговаривая себя, что все к лучшему. Так хотя бы никто не пострадает еще больше. Но за этими отговорками я вместо того, чтобы пойти в душ и начать собираться навстречу новому дню,