The Ice People 11 - Blood Feud. Margit Sandemo

себе поживала. Хотя упор делался не на то. Мать Аманды слыла знахаркой, притом не только в пределах села, – хоть и уличалась она в колдовстве, всё ж помогла многим с недугами справиться. Люди в селении были не такие уж и тёмные, и знали, о чём говорили. А говорили о том, что в каждое полнолуние в дочку знахарки бес вселяется. Видели её то летящей по небу, то по селению или по лесу в одиночестве гуляющей. Идёт, мол, навстречу тебе и светится как призрак, да с силой нечистой разговор ведёт. Красоты бог Аманде не дал, – это-де и подтолкнуло её ведьмой стать. Невозможность добиться внимания и любви юношей породила в ней зависть лютую, сделало сердце её уязвимым для тёмных сил. Сама же мать про дочь свою ни разу ни с кем словом не обмолвилась. Однако жителям селения не трудно догадаться было: целительница ведёт борьбу с дьяволом, завладевшим Амандой. В положительный исход этой борьбы, ясное дело, мало кто верил. Чарующее пение юной девы, слышавшееся иногда по ночам, доказывало то, что ведьма она могущественная – властью над сердцами обладает. Но потому возникло в народе и другое мнение: не бес распоряжается сердцем Аманды по своему усмотрению, а она сама от рождения дьяволица.

      Так что, не только обычных певцов и музыкантов можно было увидеть на дорогах в Тихомодал (чего, впрочем, и следовало ожидать от состязания, на кону которого сокровища стоят), но всем ещё интересней от того становилось. И чем больше собиралось путников, тем труднее было представить себе, что будет происходить на арене Колизея. Поди разберись, у кого шансы на победу выше. И одни говорили: состязания как такового не будет, потому как будет великое празднество музыки и песен – о чём-де и уполномоченный гонец сообщил, – а кто-то, наоборот, уверен был в том, что Колизей не станет своим традициям изменять, обязательно будут в нём и победители, и проигравшие, хотя отнюдь не победа решит, которым из них удастся завладеть бесценными сокровищами.

      Всё больше и больше народу стекалось к златым вратам, и те, однажды перед ним открывшись, уже не закрывались. Любой другой град, наверное, не выдержал бы такого потока, но великий Тихомодал едва его ощутил.

      Перед вратами не смолкали трубы и барабанный бой. Жители Столицы, её правители и, конечно же, сами царь с царицею выходили, чтобы поприветствовать новых гостей. Тут же проходила ярмарка, и тут же была возведена сцена, на которую те, кто каким-либо умением выделялся, выходили, чтобы развлечь честной народ. А над сценой и праздничным столпотворением вокруг неё выступали канатоходцы.

      Меж тем, из-за скопления людей у входных врат в удалённой части Тихомодала царила необыкновенная тишина. Многие его улицы пустовали. Величественные строения, испещрённые таинственными гравюрами стены Колизея внушали гостям, особенно тем, коим случилось оказаться наедине с великим градом, чувства далёкие от веселья и празднества.

      3

      Магия звука

      Колизей