пластичная в обработке, сосновая древесина была идеальным по качеству материалом для столярной работы. Мои предки – потомственные искусные столяры, именовались «балташы» -топорники, поскольку не расставались с универсальным инструментом – острым топором за поясом. Про них в народе говорили, что они топором вырезают пуговицы из сосны. Балташы специализировались на изготовлении саней, телег, мебели; позже они научились у русских рубить из бревен дома-срубы. Сарсекей ата, потомок Нияза, был известным мастеровым, который был старшим столяром балташы в Промкомбинате во время войны. Ему не было равных в деле производства дрожек-тірашпенке и легких саней кошовок, на которых ездили все районные начальники и председатели колхозов. В книге писателя фронтовика Қалмуқана Исабаева Қарабала подробно изложен процесс изготовления телеги-арба под руководством Сарсекея ата, у которого был единственный токарный станок с ручным приводом, на котором он вытачивал ступицы для тележных колес. У отца был еще дядюшка Белгібай ага, знаменитый балташы, который смастерил красивый шкапчик для хранения посуды, прихотливо-искусно инкрустированный костью. Этот шкапчик отец видел в Республиканском историко-краеведческом музее в Алма-Ате в 1947 году. Мои родичи из рода Есенаман исстари были прославленные балташы, и, согласно рассказам стариков, они построили половину деревянных домов-срубов в поселке Баянаул. Бытует поговорка тех времен: Есенаманда ұл тұса ағашқа күн туды
6. Самые именитые из них – Сарсекей ата и Белгібай ата. Как сказал Осип Мандельштам стихами, «Красота не прихоть полубога, а хищный глазомер простого столяра». Потому и остались қаржасы в своем ауле Ақсан и Жаңғыз қайың (бывший совхоз Баянаульский) рядом с казачьей станицей Баянаул, что были незаменимы в столярном и плотницком деле. А остальных казахов русские мужики-переселенцы и казаки вытеснили дальше в степь. Так рассказывали наши старики.
Мой младший брат Қанат унаследовал ремесленнический дар балташы-краснодеревщика. В начале двухтысячных годов он открыл один из первых мебельных цехов в Шымкенте и несколько лет успешно производил на заказ корпусную мебель. Позже он организовал архитектурно-проектное бюро и теперь зарабатывает свой хлеб, выигрывая конкурсы на производство проектных работ даже в Алматы, проживая в Шымкенте.
Я люблю сосну, как Сергей Есенин любил свой клен кудрявый. Люблю ее и сейчас, находясь далеко на юге страны.
Сосна-қарағай – это моя любовь, передавшаяся по традиции от моих далеких предков через моего отца. Вот она стоит на каменной вершине, моя юная стройная и гордая красавица, противясь ветру своим упругим телом-стволом. Солнечный луч играет на гладкой и золотисто-блестящей поверхности тонкой коры юной красавицы. Прелесть молодой сосны как раз в этой тонкой, как бумажный лист, коре. Она все равно что молочно-нежная кожа юной девушки. По мере роста эта наружная корочка отмирает, высыхает и понемногу отслаивается. И вот ветер треплет не до конца оторвавшийся от тела-ствола тоненький лоскут. И этот лоскут, упруго трепеща под порывами ветра, издает звонкий стрекот, как звук пулеметной очереди германского единого пулемета времен Второй мировой войны
