Наше детство – счастливое и насыщенное событиями мальчишеской жизни время. Нас с братом-дядькой, маминым младшим кенже Алмасом, растили баловнями. А как же еще, если у меня, росшего под эгидой дедушкиного клана, было изначально шестеро дядьев со стороны мамы, которая была самой старшей сестрой. Правда, двое из них уехали учиться в Алма-Ату и там, женившись, остались жить. Пока я был пацаном, мы с Алмасом жили-не тужили, проводя время в поисках развлечений и забав, дабы выплеснуть заряд неиссякаемой детской энергии. Нам никто не мог причинить зло, тому залогом были крепкие кулаки старших дядек, их авторитет первых парней в ауле. Кроме того, аул жил вековыми устоями казахского социума, который зиждился на традиционных родовых связях и дружбе отцов и дедов. Все нехорошие поступки среди детей: обман и кража, хвастовство и пустословная болтовня, насилие над слабыми и беззащитными строго табуировались одним словом – «уят болады2».
Нас окружали родные лица аульчан, которые никуда не уезжали, жили прежним укладом постколхозной налаженной жизни строителей коммунизма. Уезжали только юноши и девушки, которые завершив учебу в средней школе (восьмилетней и двух средних -казахской номер один и русской – номер два), отбывали куда-то в недосягаемое далеко поступать в институт. Многие после окончания вузов не возвращались в родной аул и оставались навсегда в большом городе. Ребенком я не мог этого понять: как можно было позабыть такое прекрасное место, как наш аул под небом гор среди долин?
Сытые, добротно обутые и одетые, мы носились и бесчинствовали, как сущие дьяволята. Детские игры были примитивно простые: асыки во дворе и в доме – кан талапай, прицельное камнеметание, фехтование на палках, борьба, рекогносцировка окрестных скал, всевозможные интерактивные игры с мячом и без оного на пыльной импровизированной спортплощадке.
Мы, два баловня-еркетая, были освобождены от всех повинностей по грязным хозяйственным работам вроде ухода за скотиной, растопки печей, водоснабжения и чистки снега зимой. Так что, можно сказать, что мы с Алмасом были счастливыми избранниками аллаха, наш статус вызывал дружескую зависть наших ровесников, аульных пацанов.
Жители аула жили натуральным хозяйством, разводили домашнюю скотинку в традиционном комплекте: молочная коровка с теленком, десяток-другой курочек, полдюжины барашков для мяса и, в лучшем случае, гужевой транспорт в одну лошадиную силу (если была телега-арба). В огороде высаживали неизменную картошку на черноземной почве,