Пассионарность — это характерологическая доминанта; это непреоборимое внутреннее стремление (осознанное или, чаще, неосознанное) к деятельности, направленной на осуществление какой-либо цели (часто иллюзорной). Цель эта представляется пассионарной особи ценнее даже собственной жизни, а тем более жизни и счастья современников и соплеменников.
Пассионарность отдельного человека может сопрягаться с любыми способностями: высокими, средними, малыми, она не зависит от внешних воздействий, являясь чертой психической конституции данного человека; она не имеет отношения к этике, одинаково легко порождая подвиги и преступления, творчество и разрушения, благо и зло, исключая только равнодушие; и она не делает человека «героем», ведущим «толпу», ибо большинство пассионариев находится в составе «толпы», определяя ее потентность в ту или иную эпоху развития этноса.
Модусы пассионарности разнообразны. Тут и гордость, стимулирующая жажду власти и славы в веках, тщеславие, толкающее на демагогию и творчество; алчность, порождающая скупцов, стяжателей и ученых, копящих знания вместо денег; ревность, влекущая за собой жестокость и охрану очага, а в применении к идее – создающая фанатиков и мучеников. Поскольку речь идет об энергии, то моральные оценки неприменимы. Добрыми или злыми могут быть сознательные решения, а не импульсы.
Хотя мы можем обнаружить феномен пассионарности на отдельных людях, ярких и тусклых, но убедительнее она видна на этнической истории, когда прочие факторы взаимно компенсируются, выявляются статистические закономерности, отличающие этногенез от социогенеза и культурогенеза. При всем различии эпох и стран модель пассионарности в этногенезе одна и та же. Проследим ее на разных примерах этнической истории Востока и Запада.
Две биографии
Наиболее наглядны примеры! Но я сейчас не собираюсь излагать историю проблемы – это увело бы нас слишком далеко в сторону, а изложу просто ту концепцию, которую я положил в основу своей этнической истории. Я заметил следующее: людям, как писал М. Горький, нужно кусок хлеба, крышу над головой и женщину. Нормальному человеку сверх этого ничего не надо. Это Горький писал в сочинениях «Мои университеты» и «Сторож», и это действительно кажется правильным.
Если вы, скажем, ежедневно имеете три котлеты, из которых съедаете две с половиной или даже одну и оставляете для птичек полкотлеты, то зачем вам 48 котлет? Их некуда девать!
Если вы имеете уютный домик с тремя или четырьмя комнатами, то зачем вам дворец из пятидесяти шести комнат для одного человека? Ну залы, кабинеты, но зачем такую массу, – а ведь строят.
Если вы имеете достаточно денег, чтобы удовлетворить все свои потребности – прокормить жену, детей, себя, выпить в праздник и просто вечером, как и когда вам вздумается, – и на все это денег