– Прости, не могу ответить на твой вопрос. – Оборванец развел руками. – Может, хозяин его и говорил свое имя, а может, не говорил, но в моем дырявом старом котелке оно не задержалось. Да и к чему – я не буду вести с ним торговых сделок, ибо могу предложить лишь мудрость, накопленную в долгом пути по дороге жизни, а ее покупают так неохотно!
– Да он мудрец! – восхитился Горм. – Редко услышишь такие складные речи от бродяги. Может, ты еще и стихи слагаешь? Ты часом не скальд?
– Может, я и скальд, если скальдом называют того, кто слагает стихи.
– И что же это за стихи? – Горму давно не случалось так веселиться.
– Как порядочный и учтивый гость, я готов сказать хвалебный стих хозяину дома, если ты позволишь.
– А он весьма самоуверен! – удивился Кнут. – Вот так скальд? Из какой помойной бадьи ты вынырнул?
– Отчего же нет? – все же с некоторым сомнением ответил Горм. – Пожалуй, я разрешу тебе сказать твой стих.
Злобный зверь желудка
Дом души терзает.
Раздаватель крепких корок
Не пропустит чашу скальда! —
– с видом скромного достоинства произнес бродяга, протягивая к Горму свою чашку и рисуя как свой голод, так и надежду на гостеприимство хозяина.
Я твою, владыка данов,
Щедрость славлю речью доброй.
Светом вод мне мнится
Хвост клинка котельна.
– Клинок… котельный? Клинок котла? – удивился Горм. – Я слышал немало стихов, но не берусь разгадать этот кеннинг.
– Но ведь часто скальды зовут меч рыбой крови или змеей ран, – пояснил беззубый скальд. – А значит, можно назвать и селедку клинком котла.
– Не сказал бы я, что этот стих безупречен, – проворчал Горм.
– Эти стихи, как его рубашка и обмотки, все из разных обрезков и обносков, не подходящих один к другому! – Харальд усмехнулся и качнул головой. – Чужих причем.
– Ты опять увидел самую суть! – Кетиль по прозвищу Заплатка поклонился Харальду. – Каков скальд, таков и стих. Но заметь, конунг: хоть стих мой и неказист, не часто знатные люди слышат такие искренние восхваления и надежды, идущие от самого сердца! – И он снова поклонился, словно невзначай протягивая к Горму свою берестяную миску.
– Все скальды очень искренни в надежде получить что-нибудь за стихи! – засмеялся Кнут. – Просят ли они золотых колец или селедочных хвостов.
– Ну уж селедочный хвост за такой стих можно дать, хоть и не думаю, что у меня сильно прибавится от него удачи, – решил Горм.
– Зато у меня заметно прибавится удачи, если я получу селедочный хвост от самого конунга!
– По крайней мере, он не старается казаться лучше, чем есть, – заметила Тюра, делая знак служанкам исполнить это скромное желание. – Но ты лучше скажи, нет ли в Бьёрко