– В общем, так, голубок. Должен был ты сейчас отдать концы от банального обширного инфаркта. Срок твой настал, стало быть. И сделала бы я свою работу тихо, мирно, без огласки, ты бы и не заметил. Но! – Смерть подняла глаза к потолку. – Мне оттуда дали указание. Так и так, мол, Вера Семеновна, ввиду особых заслуг предоставить рабу божьему такому-то выбрать конец земной жизни по собственному усмотрению. То есть как хочешь, так и помирай.
Смерть закончила монолог и закурила новую сигарету.
– Чего молчишь? – выкурив полсигареты, вкрадчиво спросила она Федора Алексеевича. – От счастья обалдел? Ах да! – Вера Семеновна спохватилась и крутанула согнутым пальцем у носа Михина.
Генеральный вновь обрел дар речи.
– Это… как это… – залепетал он, очумело глядя на гостью, – не хочу я помирать… я вообще себя сейчас отлично чувствую… я хоть пять километров могу пробежать, что за вздор!
– Вздор? – брови Веры Семеновны полезли вверх. – Ты что, козел, не въехал еще? Так я помогу, – Смерть прищурила один глаз и прежняя жгучая загрудинная боль скрутила Федора Алексеевича.
– Я въе… въеха-ал, – простонал Михин, стуча кулаками по столу, – выкинь из меня… боль, выкинь, – Федор Алексеевич перевел дух, потер грудь. Тетка на ставке задумчиво разглядывала кончики своих ободранных ногтей.
– Ну? – коротко спросила она.
– Что – ну? – переспросил ее Федор Алексеевич, вытирая ледяной пот с лица.
– Помирать как будешь, придурок! – рявкнула Смерть. – Некогда мне тары-бары разводить. Хоть время я и остановила, но нельзя же тянуть его до бесконечности. У меня и своих дел полно! Да и водки выпить надо, – Вера Семеновна облизнула губы острым языком. – Была я вчера на одной хате, мы там такое… – она осеклась, сердито посмотрела на Михина.
– Подождешь, – вдруг обнаглев, отрезал Федор Алексеевич. – Подумать надо. Не иномарку ведь покупаю! Тэ-эк… Значит, любую сме… любой конец жизни, говоришь? А за что мне такая честь?
– Почем я знаю, – окрысилась Вера Семеновна, – им там видней. Может, ты свое предназначение полностью выполнил. Это, милочек, не каждый умеет! А может, ты в святые угодил, не в крупные, но тоже почетно. А может… Да ну тебя! Гадалка я, что ли? Слушай, – голос у Смерти потеплел, – а чего там чикаться! Помирай себе обычным путем, от инфаркта. И тебе голову ломать не надо, и мне хлопот меньше. Давай, а?
– Ты это прекрати, – казенным голосом отрезал Михин, – раз положены мне льготы – значит буду их использовать на всю катушку. Я свои права знаю!
– Как хочешь, – кисло пробормотала Вера Семеновна, – мне по барабану.
В комнате повисло тягостное