В большинстве исследований, начиная уже с пятидесятых годов 20 века, общепризнанным стало положение о том, что значение слова нерасчленимо сочетает в себе «лексическое и грамматическое». Однако, исследователи, принимавшие базовые положения денотативной теории, признав единство «лексического и грамматического» в слове столкнулись с новыми трудностями.
Например, неясным остался статус таких лексических единиц как, скажем, предлоги и союзы, которые при традиционном разделении лексики и грамматики считались «формальными», «грамматическими» словами. Показательно, что тот же С. Д. Кацнельсон, пытаясь дать содержательную трактовку частеречных характеристик лексики, отказывается от рассмотрения ряда лексических групп: «Под лексическими значениями мы понимаем значения полнозначных слов в отличие от слов неполнозначных, «пустых», несущих грамматическую функцию… они зачастую лишены внешних признаков, которые позволили бы отличить их от полнозначных слов. Задача в этом случае заключается в том, чтобы найти содержательные критерии. Пока это не сделано, мы… будем пользоваться лишь такими примерами, полнозначность которых вполне очевидна» (Кацнельсон 2002: 130–131).
Иногда несамостоятельность служебных слов описывается как их принципиальная «неполнота», обязательность их сочетания с другими словами в речи: «у служебных слов лексическое значение реализуется при соединении с самостоятельным словом» (ЛЭС 1990, статья «лексическое значение»). Однако мы показали, что взаимообусловленность лексических значений наблюдается и у так называемых «полнозначных» слов. Ведь слово “mountain” предполагает обязательную связь со словами climb, rise, man; слово food не будет обладать значением, если уничтожить в его структуре связь с eat; точно так же как и слово in предполагает обязательную связь со словами house, street, air, put, stay и пр.
При рассмотрении дефиниций предлогов и артиклей в данной главе мы показали, что так называемые служебные слова – отнюдь не «пустые»; более того, их структура в общих чертах соответствует базовой структуре