Японец задумался, пытаясь понять запутанный вопрос русского начальника. Всю дорогу он не выпускал из рук странный футляр, будто в нем находилась бесценная реликвия.
Так и не разобравшись, Хисато Сатори повторил заранее приготовленную фразу:
– Я прилетать, чтобы встречать доктор Шувалов. Я иметь поручение к нему от высокого господина. Он устал здать. Мне нужна встреча с Шуваловым. Срочно. Вы мозете звонить ему?
– Сейчас? Вы хотите встретиться сегодня?
– Отень хочу.
– Сегодня воскресенье. Все отдыхают.
– Больсие ученые не отдыхают. Они всегда много думать. – Сатори добродушно улыбнулся, как будто объяснял ребенку азбучную истину.
Леонтьев насупился. «Значит я уже не большой ученый. Как он меня назвал? Крупным. Интересно, это относится только к моей фигуре?»
– Позвоните Шувалову. Позалуста. Больсое спасибо, – лебезил на все лады вежливый японец.
Помня, что по поручению МИДа, он представляет сейчас огромное российское государство, Юрий Михайлович обреченно вздохнул и набрал номер непокорного доктора наук. Антон Шувалов не ответил. Для очистки совести директор повторил вызов. Долгое ожидание опять ни к чему не привело.
Леонтьеву такой результат понравился.
3
Длинные волосы Людмилы Вербицкой плавно поднялись к поверхности воды, качнулись, как белые водоросли, и вновь исчезли в глубине.
Антон, не раздумывая, нырнул. Грудь обдало холодом. Руки отчаянно шарили в темной воде и никак не могли найти тело самой красивой сотрудницы Института нейронауки.
В смятых джинсах на берегу реки забытый мобильник наигрывал классическую мелодию, но ее никто не слышал.
Антон Шувалов с шумом вынырнул, жадно глотнул воздух и снова ушел под воду.
Шестилетний Саша тряс маму за руку, показывал на уплывающий мяч и, заикаясь, твердил:
– М-мама, м-мяч…
Ольга хмурилась, проклиная свое согласие на пикник с Вербицкими. Она же помнила, каким кобелиным взглядом Антон порой смотрел на яркую Людочку, а та, вот же стерва, лукаво подзадоривала его.
Борис Вербицкий топтался в кроссовках у кромки воды и нервно теребил пуговицу рубашки, расстегивая и застегивая ее. Увидев, как Шувалов вынырнул, обнимая подмышки Людмилу, он запричитал:
– Людочка. Что с ней? Она шутит?
Антон пятился, вытаскивая на берег обмякшее женское тело. Тонкие руки девушки безвольно свисали, длинные ноги волочились по траве, с распрямившихся белых волос стекала вода. Антон уложил Людмилу на спину, коснулся пальцами сонной артерии, замер.
– Что с ней? Что? – мямлил Борис.
Шувалов повернул мокрое лицо. Его карие глаза, обычно глубокие и умные, сейчас излучали боль и отчаяние.
– «Скорую» вызывай! – огрызнулся он. – Срочно!
Ольга вздрогнула и прижала к себе притихшего сына. Борис закрутил головой, ощупал карманы, зачем-то снял и вновь одел