Шувалов посмотрел на бездыханное тело, перевел вопросительный взгляд на Задорина.
– Ты тоже так думаешь?
– Вы всегда нас учили, что ученый руководствуется разумом, а не эмоциями. Одна простая точная теория лучше тысячи сложных экспериментов. Это ваши слова.
– Теория у меня уже есть!
– Надо ее проверить.
– И мы будем спокойно смотреть, как Люда умирает?
Елена Репина сжала руки Антона и бережно развернула его так, чтобы каталка не попадала в поле его зрения. Она поймала его болезненный взгляд и тихо произнесла:
– Это уже произошло. И твоей вины здесь нет.
Шувалов стиснул веки. Ресницы увлажнились. Он отдернул руки и выскочил из бокса. Загремели дверцы рабочих шкафов.
– У нас что, ничего нет?! – как раненный зверь ревел ученый и метался по лаборатории.
– Что вам надо?
– Водка! Коньяк! Спирт, наконец!
– Есть! – выкрикнул Задорин.
Нейропрограммист появился с бутылкой водки. Шувалов, усевшийся за свой стол в торце комнаты, сдвинул бумаги и шмякнул на центр обычную кружку.
– Может, поискать рюмки? – предложил Задорин.
– Не надо. Ты вот что, помоги Елене. Отсоедини всё… Приведите Люду в порядок.
– Мы сделаем.
– И еще… Надо, наверное, сообщить мужу…
Задорин понимающе кивнул и удалился.
Шувалов выпил. Его застывший взгляд упирался в отключенный экран компьютера, а видел он озорную улыбку Людмилы и слышал ее зажигательный смех.
С шумом распахнулась дверь. В лабораторию ворвался Борис Вербицкий. Мгновенно оценив обстановку, он направился в бокс. На пути к каталке его перехватила Елена Репина.
– Боря. Мы ничего не смогли сделать.
– Что?
– Люды больше нет.
– Но… Он звонил… Он говорил, что она ожила. – Тыкал руками Вербицкий. – Он уверял, что вы запустили мозг!
– Это так. Антону удалось вернуть ее сознание, но только на две минуты.
– Та она была жива, была?
– Когда ее привезли, нет. Врачи скорой ничего не смогли сделать. А Антон, он же не такой, как все. Он настаивал, что сможет ее спасти. Хотя я не верила.
– Рассказывай.
– Антон сделал это. Она вернулась. Только ненадолго. К сожалению.
– Ты уверена? Уверена, что она возвращалась? Ведь она утонула. Я видел, в каком состоянии ее увозили.
– Люда открыла глаза, шевелила пальцем, двигала зрачками. Она понимала нас.
– Значит, ее мозг работал. – Борис глубоко задумался, и было не ясно, рад он или огорчен услышанным. После паузы Вербицкий посмотрел на приборы рядом с телом и метнулся к Задорину. – Как? Как ему это удалось?
– Недавно Антон Викторович разработал теорию, что смерть мозга не происходит мгновенно. Это процесс. Шувалов понял, как повернуть его вспять.
– Ты можешь говорить четко?
– Я знаю только часть. Он познакомил меня с формулами.