– Мы соберем нужные доказательства.
– По признанию Демьяновой убийство совершено на почве личной мести. Разве подобные преступления входят в сферу вашего ведомства?
– Мы занимаемся разными делами.
– Мы тоже, – веско заметил полковник юстиции.
Почувствовав поддержку, следователь обратился к своему начальнику:
– Андрей Георгиевич, я не вижу оснований для передачи дела Демьяновой в смежную организацию. Она явилась к нам. Я начал процессуальные действия. На данном этапе требуется подтвердить ее личность, затем мы займемся сбором доказательств. Если товарищ генерал-лейтенант хочет помочь следствию… – Спиридонов повернулся к Рысеву: – Вы знакомы с задержанной?
– Нет.
– Странно. – От нервного усердия у следователя проступил пот на залысинах. – Она указала вас, как человека, который подыщет ей адвоката. Необычное доверие для незнакомца.
Это был вызов. Рысев сжал и разжал опущенный кулак.
– У вас крепкие зубы? – спросил он, обращаясь к следователю.
– Что, простите?
– Я спрашиваю, у вас крепкие зубы, Спиридонов? А у вас, Никаноров? Запомните, эта дама вам не по зубам.
Рысев поднялся с неудобного стула и забрал из рук оторопевшего следователя свое распоряжение. Холодные немигающие глаза генерала остановились на каждом собеседнике, словно он хотел навсегда зафиксировать их образы в памяти.
– Значит, без адвоката задержанная отказывается говорить?
– Обычная песня. – Следователь смущенно развел руки.
– Завтра я пришлю адвоката, – заверил Рысев и вышел, не попрощавшись.
15
Как только за мной лязгает засов, центровая тетка в камере с вызовом интересуется:
– Кто такая будешь?
– Сто пятая, часть вторая, – отвечаю я. – Откликаюсь на Светлую. Но сейчас хочу подумать.
– Двух и более? – хмуро уточняет центровая.
– С особой жестокостью, – добавляю я.
Больше ко мне не пристают. А думать мне есть о чем. Как среагирует Рысь? Сработает ли мой план? Что сейчас с Коршуновым и Татьяной? Не совершила ли я роковую ошибку, сдавшись следователю?
Сомнения мешают спать. Так и проходит ночь в камере следственного изолятора. Не санаторий, конечно, но бывали в моей жизни условия и похуже. Особенно если вспомнить психушку в Валяпинске, привязанные к кровати руки и ноги и двух ублюдков насильников.
Утром мне разрешают встречу с адвокатом. Я тихо радуюсь. Клюнул!
Конвойный вводит меня в комнату для допросов, где уже ждет холеный пожилой мужчина с глазами навыкате и зачесанными назад седыми волосами.
– Адвокат Лев Борисович Ревзин, – представляется он, как только конвойный объяснил про кнопку экстренного вызова и запер за собой железную дверь.
Мои губы дергаются от невольной улыбки. Пышная грива, как нельзя лучше подходит к его имени. Наверное, мои светлые волосы также ассоциируются