…Покупал себе футболку в магазине. Народу было мало. Парень-продавец оказался не выходцем из бывшего СССР. Он заговорил со мной по-английски, я ему ответил по-английски. Как многие в Израиле, он спросил, откуда я. Я сказал, что из России. Он изменился в лице и заговорил на иврите. Я ему ответил, что я его не понимаю. Тогда он весьма строго и нравоучительно заявил, что раз я приехал в Израиль, должен говорить на иврите. На что я ему сказал, что вряд ли он, вдвое более юный, чем я, человек, может мне делать такие замечания, к тому же я как прилетел, так через пару дней и улечу. Он очень удивился и переспросил меня, действительно ли я приехал только на несколько дней. Я сказал: да. Он спросил: в гости? Я сказал, что по работе… Он очень долго извинялся, было видно, что искренне. Я всё никак не мог выбрать себе майку, а он всё извинялся. А потом наивно и опять же искренне спросил, почему я не хочу остаться. Я ответил, что… просто я в живу России. «А что, вам в Израиле не нравится?» – широко распахнув глаза, спросил парень. Я ответил, что, если говорить несерьёзно, то нравится, а если говорить серьёзно, то это длинный разговор. Когда он меня провожал – а майку я все-таки купил, скорее для того, чтобы он успокоился, он совсем обезоруживающе произнёс: «Знаете, я нигде не был, но мне кажется, что у нас, в Израиле, так хорошо, как нигде». На что я ему сказал: «Это очень хорошо, только поменьше спрашивайте приезжих про Израиль. Если любите – не сомневайтесь».
29 мая
Только что вернулись с семейного просмотра фильма «Индиана Джонс»!
Ходили на сеанс 21.30 (для тех, кто не знает: в Калининграде время – минус один час по отношению к московскому), в кинотеатр «Заря». Это очень удобный, красивый кинотеатр с красивыми фойе, кафе, зрительным залом. Очень современный. В нём даже установлена глушилка мобильных телефонов в зрительном зале.
Я не готов сейчас обсуждать достоинства и недостатки фильма. Мы просто получали удовольствие оттого, что в приятный день, приятный вечер, вышли в кино и на экране Индиана Джонс, в шляпе, звучит знакомая музыка…
И вот в конце фильма, когда всё, как положено, рушится, гибнут бесценные артефакты, всё страшно и плохо, вдруг… гаснет экран. Светятся только лампы выходов. Зрители тихонечко сидят, никто не кричит: «Сапожник, косой, давай кино!» Все ждут. Ждём минуту, две, пошла третья минута. Зрители, и мы в том числе, начинаем волноваться, посмеиваться, шуметь. И тут заходит билетёрша и говорит: «Свет вырубился во всём районе, когда включится – непонятно». Мы спрашиваем: мол, а нам-то что делать? Она отвечает: «Что делать? Не знаю. Но тут и смотреть-то нечего осталось. Тут щас этой плохой девке выжгут глаза, а этот улетит. Всё закончится хорошо». Просвещённая публика засмеялась в голос, мы присоединились