Глава 3
Брагин закашлялся, я сходил на кухню и принес ему воды. Но он пить не стал, продолжил рассказ. Я не перебивал.
…В родную квартиру Артем попасть не смог – у него не было ключа, а на стук в дверь никто не отозвался. Ошарашенный, он позвонил к соседям. Открыла Лена. Втащив бывшего одноклассника в прихожую, она прошептала:
– Ты с кем-нибудь по дороге разговаривал? Знакомых не встретил?
– Сделал, как ты велела, сошел с поезда в Калинове и пехом пер до Плавска, – ответил Артем. – Кстати, такси на вокзале не оказалось. Что случилось? Где мать?
– Хорошо, что ни с кем не столкнулся, – обрадовалась Елена и втолкнула Брагина в гостиную, где сидел ее отец.
– Здравствуй, сынок, – тихо сказал Григорий Петрович. – Молодец, что спешно приехал, садись, поговорить надо.
– Тема, хочешь чаю? – засуетилась было Лена.
– Не до жрачки сейчас, – отмахнулся от дочери отец. – Слушай, Артем, внимательно. Наш дом, где мы с твоей матерью много лет соседствовали, пока я себе однушку не выбил, наконец-то признали аварийным. К слову сказать, давно пора, сгнило здание совсем. Из жильцов здесь остались двое: Ленка моя и Анна Сергеевна. Я им велел до конца держаться, требовать квартиры в новостройке на улице Брыкина, там кухни большие, лоджии и меньше пятидесяти квадратов жилья нет. Другие обрадовались, что им новые фатерки дадут, ухватились за первое предложение, вот им и достались норы. А Ленка с Анной Сергеевной меня послушались и в результате ордера на достойное жилье получили. Переезжают на следующей неделе. Понимаешь теперь, почему тут на всех этажах никого нет? Ты меня слушаешь?
Артем кивнул. Григорий Петрович продолжил:
– Вчера в пять пополудни из квартиры твоей матери крик полетел, звали на помощь…
– Юрий Николаевич хитрым был, – вмешалась Лена, – все вокруг его и тетю Аню образцовой парой считали. Но мы с тобой дружили, уж я-то знаю, как отчим и тебя, и жену избивал.
– Надо было давно мне правду доложить! – рассердился Григорий Петрович.
– Тема запретил, вот я и молчала, – стала оправдываться Лена. – Когда ты отсюда съехал, тетя Аня ко мне частенько забегала – колотил ее муж нещадно. Я упрашивала Анну Сергеевну папе открыться, а она в ответ: «Господь терпел и нам велел».
– Дура, блин, – выругался милицейский начальник.
– Я сначала из-за стены крики услышала, – продолжала Лена. – А потом – бабах! Выстрел! Папа меня с детства на охоту берет, в тир мы с ним по воскресеньям иногда ходим, поэтому я сразу поняла: из пистолета пальнули. Кинулась на лестницу, а там тетя Аня вся в кровище стоит, бормочет что-то несвязное. Затем она в свою квартиру назад убежала, я за ней…
Елена схватилась за щеки.
– Пусть папа говорит, он к такому привык.