– Найду какое-нибудь местечко. Сарай, например, или подворотню. А если ничего не найду, переночую под открытым небом, и меня будет охранять Нут.
Я не знала, то ли восхищаться его горячей верой в Нут, египетскую богиню звездного неба, то ли ужаснуться его подчеркнутым равнодушием к собственной судьбе. Ужас победил.
– Но это же опасно, разве нет? И что ты будешь есть?
– Буду просить милостыню, – вновь пожал плечами Гаджи. Он слегка подтолкнул Сефу, этот маленький постреленок нырнул под воротник мишлаха, и Гаджи превратился в уродливого горбуна – таким я его впервые и увидела.
– Не думаю, что это хорошая идея, – сказала я. – Может быть, тебе лучше пойти с нами?
Гаджи стрельнул взглядом в сторону моей мамы и с ноткой презрения в голосе спросил:
– Думаете, ваша идея ей понравится?
– Постараюсь что-нибудь придумать, – начала я, но в этот момент Набир заметил нас и поспешил в нашу сторону. Подойдя, он вступил на арабском в пылкую перепалку с Гаджи и попытался прогнать его.
Но разве можно прогонять живого человека, словно муху? И почему никто не хочет вступиться за бедного мальчишку? Гаджи бросил на меня красноречивый взгляд, словно хотел сказать: «Видишь? Я же говорил тебе!»
– Все в порядке, Набир, – сказала я. – Он со мной.
Набир оборвал свою арабскую ругань так резко, будто кто-то завернул у него в горле кран.
– Что он делает вместе с вами, мисс? – недоверчиво спросил он.
Я ухватилась за первое пришедшее мне в голову объяснение и ответила:
– Я обещала, что найму его нести мои вещи, когда мы прибудем в Луксор. Возьми. – И я протянула Гаджи свой саквояж.
Он моментально сориентировался и схватил саквояж, а затем потянулся рукой к корзинке с Исидой. Я заколебалась было, но пристальный взгляд Набира не оставлял мне выбора.
– Смотри, неси аккуратнее. Там очень ценный груз, – сказала я, передавая корзинку Гаджи.
– Я понесу ее со всей осторожностью, мисс-эфенди, – ответил Гаджи и кивнул. В это время и мама подоспела.
– Что здесь происходит, Тео? – спросила она и слегка нахмурилась. – Это один из ваших, Набир? – указала она на Гаджи.
Я опередила переводчика и ответила первой:
– Нет, мама. Это мальчик из поезда. Помнишь? Я обещала дать ему бакшиш, но ты сказала, что это плохая идея и что подачки только портят людей. Я усвоила твои слова и договорилась, что за те деньги он понесет в Луксоре мои вещи.
И я изобразила на своем лице восторженную дурацкую улыбку.
– Хочешь сказать, что это была моя идея? – озадаченно пробормотала мама.
– Конечно, и прекрасная притом. Деньги нужно не клянчить, а зарабатывать, ты сама так сказала.
– Да, возможно, я так и сказала, – неохотно признала мама. – Хорошо, тогда пойдемте. Мы все взяли, Набир?
– Даже с лихвой, мадам, – ответил переводчик и, окинув Гаджи сердитым взглядом, первым двинулся к выходу.
Теперь, когда в руках остался лишь один ридикюль, меня