Он видел ту же фривольную сцену, слышал тот же грязный смех, возможно, думал о своей жене, и это заставило Левану почувствовать себя такой же жалкой и ничтожной, как крошки от ее праздничного торта.
Она не разговаривала с Эвретом после того, как он увидел ее в облике Солстис, и в этом не было ничего необычного – на похоронах ее родителей они сказали друг другу больше, чем за все время, которое она его знала. Но Левана не могла отделаться от мысли, что Эврет ее избегает. Возможно, так же упорно, как она избегала его.
Левана думала, что Эврет до сих пор смущен как ее чарами, так и словами Чэннери. Но в то же время она не могла отделаться от мысли, что, возможно, он был польщен. Возможно, теперь он замечает, что, когда она рядом, его сердце бьется быстрее. Возможно, он жалеет о своем браке или понимает, что это всего лишь условность, как считали многие при дворе… Что он любит Левану… Всегда любил, но не знает, что делать.
Эта слишком сложная фантазия приводила Левану в еще более расстроенные чувства.
Фигуры из дыма исчезли под одобрительные возгласы зрителей. Иллюзионист еще не успел поклониться, как вдруг все свечи на главном столе вспыхнули высоким пламенем.
Левана вскрикнула и отпрянув, упав на пол вместе со стулом. Яркое пламя все еще пылало и билось на столе, но спустя мучительное мгновение Левана поняла, что от него не исходит жара. Не было запаха горящей плоти. Никто больше не закричал. Никто не отпрянул. Гости смеялись.
Левана, дрожа, протянула руку одному из королевских стражников – лишь на их лицах не было веселья. Ее стул подняли, и она смущенно села на место.
Пламя продолжало гореть, уже стало высотой с человека – и Левана с утихающим ужасом поняла, что это еще одна иллюзия. Над бокалами с вином и тарелками парили огненные танцоры, кружась и перепрыгивая с одной свечи на другую.
Чэннери смеялась громче всех.
– В чем дело, сестренка? – спросила она.
Иди ко мне, сестренка.
– Нельзя пугаться каждой глупой шутки.
Я хочу кое-что показать тебе.
Левана не ответила. Ее сердце по-прежнему бешено стучало, она не сводила недоверчивых глаз с танцоров. Их существование, пусть даже это был всего лишь трюк, созданный манипуляцией ее собственным биоэлектрическим полем, не позволяло расслабиться. Левана не могла отвести взгляд. И это было хорошо. Ей не хотелось видеть насмешливые лица гостей. Их смеха было более чем достаточно.
В глубине души она радовалась, что великолепно удерживала чары, благодаря которым казалась неприметной девочкой, и не потеряла контроль.
– Принцесса боится огня? – спросил иллюзионист. Он не прервал иллюзию, но танцоры перестали прыгать и начали медленно кружиться вокруг свечей. – Примите мои извинения, Ваше Высочество. Я не знал.
– О ней не беспокойтесь, – возразила Чэннери, протянув руку