Поэтому левые мыслители и писатели быстро восстановили равновесие, убедив мир в том, что они никогда в действительности не находились под влиянием коммунистической пропаганды, и возобновили атаки на западную цивилизацию и ее «неолиберальные» экономики как на главную угрозу человечеству в глобализированном мире. Слово «правый» так и осталось ругательным, как это было до падения Берлинской стены, а оппозиционное рвение не претерпело в новых условиях сильного смягчения. Этот примечательный факт – одна из загадок, которые я пытаюсь разгадать в этой книге.
Позиция левых ясно обозначилась, как только появилось само различие между левыми и правыми. Левые полагают вслед за якобинцами времен Французской революции, что блага в мире несправедливо распределены. И корень этой проблемы не в человеческой природе, а в узурпации власти и прав господствующим классом. Они определяют себя через оппозицию к действующей власти как поборников нового порядка, который удовлетворит давние жалобы всех угнетенных.
В обоснование стремления к новому порядку обычно приводят два его характерных признака: освобождение и «социальную справедливость». Отдаленно эти понятия соотносятся с идеями свободы и равенства времен Французской революции, но только отдаленно. Освобождение, проповедуемое левыми движениями сегодня, подразумевает не только свободу от политического угнетения или право заниматься своим делом, не опасаясь чьего-либо вмешательства. Под ним понимается избавление от «структур»: институтов, обычаев и конвенций, слагающих «буржуазный» порядок и образующих общую систему норм и ценностей, лежащих в основе западного общества. Даже левые мыслители, которые избежали влияния либертарианства 1960-х, считают свободу формой избавления от социальных ограничений. Большая часть их работ посвящена деконструкции таких институтов, как семья, школа, закон и национальное государство, посредством которых до нас дошло культурное наследие западной цивилизации. Эти авторы, наиболее ярким из которых был Фуко, называют «структурами господства» то, что другие считают просто инструментами гражданского порядка.
Освобождение угнетенных – бесконечное дело: едва одни жертвы окончательно сбрасывают оковы, как на горизонте появляются новые. Спасение женщин от мужского гнета, животных от жестокого обращения, гомосексуалистов и транссексуалов от «гомофобии» и даже мусульман от «исламофобии» – все это вошло в новейшие политические программы левых, чтобы соответствующие положения были зафиксированы законодательно и реализованы комитетами, действующими под контролем чиновников. С течением времени старые нормы социального порядка утрачивают влияние, а иногда даже оказываются под запретом как нарушение «прав человека». И действительно во имя «освобождения»