– Да знаю я, – юноша судорожно сглотнул слюну. – Так что с проводниками?
– Тут поселок есть, Лесное… Двое – там. Силыч да Игнатьев Степан. Правда, их может сейчас и не быть – на рыбалку собирались.
– На рыбалку? – невольно округлил глаза Валерий. – Так сами ж говорите – радиация!
– Не везде. Места знать надо. Они знают – на то и проводники. Окромя того, есть еще Брынза да Будкин Василий. Брынзу, правда, я давненько уж не видал, а к Василию подход нужен, без митусни…
– Без… чего?
– Ну, без суеты всякой. Не любит он этого, тут и деньги не помогут. Коли найдешь – от нас привет передай. От Федора да Любомира. Он знает.
Водитель пригладил бороду и посмотрел в сторону леса, совсем еще не тронутого приметами осени, разве что пара-тройка золотистых прядей затерялась в зеленых кронах берез.
– Но помни – без суеты. Не любит этого Василий, не выносит совсем.
Лесное оказалось небольшим поселком, с магазином, почтой и даже с деревянной начальной школой, ныне закрытой и заколоченной. При ближайшем рассмотрении оказались заброшенными и почта, и магазин с желтой покосившейся вывеской «ОРС…ского леспромхоза». Вывеска, верно, осталась еще с прежних советских времен, как, впрочем, и почта, и школа… и добрая половина домов, в большинстве своем – частных бревенчатых изб. Еще имелась пара панельных трехэтажек, и там, похоже, кто-то жил… судя по захламленным балконам.
– Будкина, говоришь, ищешь? – переспросила попавшаяся по пути бабуся в черном платке, оглядевшая незнакомца с любопытством, но, как и охотники, без особого удивления. Наезжали, наезжали в здешние места чужаки, чего уж. Черные копатели, блин… Или как их – сталкеры.
– Эвон его изба, на околице. Забор зеленый. Трошки пройдешь, и вон – повертка. Только дома ли Василий-то?
– А что, может и не быть? – озабоченно протянул юноша.
Бабуля покивала:
– Может и не быть. Давеча на заработки собирался. Тут ведь от нас близехонько – заповедник. Радиация, вот. У нас-то ее нет… так и работы нет. Ране колхоз был, леспромхоз, так там потом все – заповедник. Вот и промышляют, кто как. Кто не уехал еще, век свой доживает да…
Не договорив, бабуся махнула рукой и, поплотней закутавшись в лоскутную кацавейку, побрела себе дальше.
Подъехав к покосившемуся забору, некогда выкрашенному облупившейся темно-зеленой краской, Валера с сомнением оглядел избу: маленький, в два окна, домишко, подпертый с боков бревнами – чтоб не завалился. Судя по виду, та еще фазенда, и наверняка деньги этому самому Василию Будкину очень даже не помешали бы. Вот только бы не уехал он…
Да нет, вроде бы дома. Вон, и калитка приоткрыта, и сизый дымок из трубы поднимается… чем-то таким пахнет… жженым сахаром, что ли…
– Эй, хозяева! – Поставив мотоцикл, Валерий решительно толкнул калитку. – Есть кто живой? Э-эй!
– Ну есть, что орешь-то? – нелюбезно бросил выглянувший в