Сколько было начеканено «воровских денег», в точности до сих пор неизвестно, и вряд ли когда-нибудь будет установлено точно. Но ясно, что немало – если уж даже простые исполнители, мастера-монетчики (а они, глядя на «старших пацанов», тоже стали добывать медь и чеканить денежку уже для себя), вмиг разбогатели до неприличия, построили себе хоромы, жен одевали, как пишут современники, «по-боярски»…
И грянули события, оставшиеся в истории под именем Медного бунта…
В Москве собралась громадная толпа народу, куда сбежались представители чуть ли не всех сословий: ремесленники, наемные рабочие, солдаты (и даже офицеры!), духовные лица. Хватало и купцов, причем не обязательно мелких. Дело в том, что власти с купечеством вели крайне нечестную игру: принудительно скупали у них все предназначавшиеся на экспорт товары за медь, а иностранцам продавали за серебро. Купцы при этом вынуждены были приобретать весь импорт исключительно за серебро (рассудительные иноземцы на медные копеечки и смотреть не хотели), но продавали его «внутреннему потребителю» опять-таки за медь, поскольку серебра у этого самого потребителя практически не осталось…
Для начала бунтовщики разнесли по бревнышку богатую московскую усадьбу помянутого купчины Шорина (сам он успел где-то спрятаться и потому уцелел). На заборах во множестве появились самые натуральные прокламации, где некие грамотеи с большим знанием дела описывали механизм аферы и называли главных виновников. После чего толпа двинулась в подмосковное имение царя Коломенское, где потребовала от самодержца отдать под суд всех мошенников, начиная с «головки». Общение царя с народом было настолько неформальным, что, по воспоминаниям очевидцев, несколько человек «держали царя за пуговицы».
В Коломенском, как на грех, не оказалось в ту пору никакой военной силы, а потому государь Алексей Михайлович, оправдывая свое прозвище, держался скромно, ногами не топал и посохом не грозил, вежливо обещая пресечь все злоупотребления и покарать всех виновников. Но тут прискакали стрельцы вместе с дворянской конницей, и государь моментально перестал изображать Тишайшего…
В самые короткие сроки было казнено семь тысяч человек и отправлено в ссылку не менее пятнадцати тысяч. Большей частью это были не бунтовщики (которых тогдашние источники насчитывали сотни две), а простые зеваки, отправившиеся поглазеть, чем кончится разговор царя с мятежниками, но кто в таких случаях разбирался, что в России, что в другой стране.
Однако