Но ещё более странно здесь смотрелась великолепная акустическая система от фирмы «Old Sound» с тяжеленными ламповыми усилителями и большими рупорными колонками, а на большом мраморном столе стояла «виниловая вертушка»[13], причём – дымчато-прозрачная.
Несуразность такой системы в этом помещении, почему-то похожем на морг, была очевидна. Но только не для жильцов этого дома. Они конечно сетовали, что в помещении с большим количеством стекла и мраморной плитки полноценного звука не получить, но…
Но творить без музыки – просто абсурд!
И конечно же – не с CD, и упаси Бог – не с Интернета!
Лампы и винил отличались от цифрового звука так же, как камин с потрескивающими дровами и живым огнём – от масляного электрического радиатора: оба дают тепло, но разница в восприятии – огромна. С массой, казалось бы, недостатков: ограниченный ресурс ламп и виниловых пластинок; недолгое звучание – всего двадцать-тридцать минут одна сторона диска, а затем надо ручками осторожненько переворачивать пластинку. И осторожненько – это не касаясь ни одной, ни другой стороны, а только за рёбрышки, за рёбрышки…
В общем, по большинству показателей эксплуатации цифровые носители далеко обогнали аналоговых собратьев. Правда, кроме одного – Его Величества Звука.
Послушав винил с лампой, понимаешь, что Звук живёт только здесь, а всё остальное – лишь уродливые репликанты. Конечно, за исключением живого звука оркестра или голоса, естественно.
– Дорогой, скажи, чтобы мне принесли лотос, мне кажется, что сегодня у меня получится, – Александр Михайлович любил, когда сын помогает ему в мелочах.
– Хорошо. Тебе помощь нужна?
– Нет. Музыку только включи.
– Какую сегодня?
– Вагнера, и погромче!
Нушрок с любовью поставил на вертушку виниловую пластинку, опустил на неё головку с алмазной иглой и только после этого вышел через толстенную дверь в длинный и широкий коридор.
А по комнате разлилась музыка, сильными волнами накатывая на Александра Михайловича. Валькирии закружили в воздухе в своём первозданном виде: прекрасные ангелы смерти, получающие удовольствие от вида кровавых ран.
Через два поворота коридора сын подошёл к двери – очень похожей на тюремную – с мощным засовом, на котором висел замок. А ещё возле двери стоял охранник – красивая чёрная форма, портупея и пистолет – который и открыл каземат…
В комнате находилось несколько кроватей, шкафов, столов и стульев. А ещё – были люди.
– Этого, – сказал Нушрок и указал на загорелое тело.
Охранник подошёл к заключённому:
– Пожалуйста, следуйте за этим господином.
– Никуда не пойду, пока мне не объяснят, где я нахожусь и почему! – запротестовал человек.
Загорелый был мужчиной лет тридцати с небольшим, с густой чёрной