– Дело совсем не… – начал он, однако я не дала ему закончить.
– Послушай, Мэтт, не знаю, что ты себе напридумывал, но между нами ничего не может быть, понимаешь? – Я старалась смягчить свои слова – нам еще встречаться до конца выходных. – Где-то в душе я всегда буду… – я замешкалась, чтобы не сказать «любить», – испытывать к тебе чувства. Ты был и останешься важной частью моего прошлого. Но не больше. Несчастье случилось не только с Джимми – оно затронуло всех нас. Я справляюсь с ним так.
– Так ты с ним не справишься. Ты прячешь голову в песок, вот что ты делаешь!
Я промолчала. Такое мне уже говорили. Но вот дальнейшее игнорировать не получилось.
– Ты правда думаешь, что сам Джимми хотел бы этого? Чтобы ты осталась одна? Ради всего святого, Рейчел, он ведь любил тебя, любил так, что жизнью ради тебя пожертвовал!
У меня перехватило дыхание. Боль, разрывавшая голову, отступила на второй план перед причиненной его словами душевной мукой. Мэтта моя реакция поразила.
– Ты что – не знала?! Не видела? У него же на лице все было написано – стоило ему только посмотреть на тебя!
Я больше не могла слышать это – уже во второй раз за день. Ослепнув от слез, я затрясла головой.
– Неправда. Неправда! Мы были друзьями… просто друзьями, – едва сумела прошептать я.
– Ты, может, так и думала. Но не он. Все это видели – не заметить было невозможно.
В моей и без того больной голове все перемешалось.
– Нет-нет, я бы знала! И он ничего такого не говорил… ни разу за столько лет…
В памяти вдруг шевельнулось какое-то воспоминание – ускользающее, неуловимое.
– Из-за чего, по-твоему, он меня на дух не переносил?
– Ничего подобного! – бросилась я на защиту мертвого друга, хотя в глубине души должна была признать, что между ними постоянно возникали стычки.
Сильные руки Мэтта коснулись моего лица.
– Ты принадлежала мне, а не ему. Иногда, наверное, сознавать это становилось невыносимо.
Мое сердце стиснуло от боли – сама того не ведая, я так мучила Джимми. Мэтт не только не помог мне, как, наверное, хотел; оказывается, все было в миллион раз хуже, чем мне представлялось. Я вырвалась из его ладоней, избегая поцелуя.
– Нет, Мэтт, не надо. Нельзя. Это нечестно – по отношению к нему.
Нащупав наконец хитро расположенную ручку, я рывком распахнула дверцу. Внутрь ворвался отрезвляющий холодный декабрьский воздух. Я отстегнула ремень и, прежде чем Мэтт успел среагировать, выскочила из машины. То ли сам поняв, что причинил мне боль, то ли разглядев при свете от гостиницы мое состояние, он примиряюще проговорил:
– Рейчел, прости. Я не хотел тебя расстраивать.
Я потрясла головой.
– Уезжай. Возвращайся к остальным. К Кейти.
Мэтт нехотя кивнул.
– Ты точно в порядке? Выглядишь